На школьном дворе
Шрифт:
Надя, как говорят, умела заводиться. Увидев на лицах третьеклашек раскаяние, она не смягчилась, а, наоборот, еще больше озлобилась.
– "Моя мама"! А ты сам? – она перевела гневный взгляд на Альбину. – А ты?
– А я... а мы... – заговорила Альбина, – мы можем сейчас пойти в магазин и чего-нибудь ей купить... Что нужно – то и купить...
– В булочную свежий хлеб привезли, – вставил Демьян.
Но даже такой благой порыв не смягчил Надиного сердца. Она обратилась к Чебоксарову:
– Во-во! Я однажды подошла к Акимычу и говорю: "Данила Акимович, я сегодня Ядвиге Михайловне два ведра воды из колонки принесла". А он мне: "Ты, говорит, мне о своих ведрах не рапортуй. Ты два ведра принесла и забыла про них. А она так и останется с твоими ведрами да со своим одиночеством".
Тут тягостный для Альбины с Демьяном разговор оборвался. К крыльцу подошла мать Демьяна, уборщица тетя Валя. В одной руке она держала сумку с продуктами, а в другой – конверт с письмом.
– Почтальоншу встретила, – сказала она. – На-ко, Демка, сунь Бурундуку в ящик. А то уж я по магазинам набегалась, чтобы карабкаться на второй этаж. Тетя Валя взглянула на конверт, прежде чем отдать его сыну. – Никогда ему никто, кроме сестры, не писал, а теперь какая-то Родионова все пишет.
Тетя Валя передала сыну конверт.
– Какая еще Родионова? – спросила Надя.
– А кто ее знает! Как слетал на зимние каникулы к сестре, погулял на свадьбе, так и пошла писать эта самая Родионова.
В присутствии матери Демьян уже не побаивался старших. Он сел на крыльцо, разглядывая конверт. Рядом с ним поместился Хмелев, а по другую сторону – Юра. Через плечо Демьяна он прочитал обратный адрес.
– Точно! Базаринская тринадцать, Родионова Е. А.
Тетя Валя тоже присела на крыльцо.
– Частенько пишет эта Родионова. Считай, каждую неделю, а то и чаще.
– Ой! – вдруг вскричала Альбина. Она сбежала на дорогу и уставилась на сидящих круглыми глазами, прижав растопыренные пальцы ко рту. – Ой!
– Чего это с тобой? – сказала тетя Валя.
– Ой, граждане, какая у меня мысль в голове явилась!
– Ну, какая мысль? – это спросила Надя.
– А вдруг Акимыч погостил у своей сестры, познакомился с этой самой Родионовой и, может, даже собирается жениться на ней!
– Во дает! – усмехнулся Хмелев. – Акимыч – и вдруг жениться!
– Да когда ему было влюбляться?! – сказала тетя Валя. – Ведь он у сестры не больше недели гостил.
– А можно не за неделю, а за одну минуту влюбиться, – возразила Альбина. Раз! – и на всю жизнь! Правда, Демьян?
– А я почем знаю, – буркнул тот.
Тетя Валя вскочила, сильно рассерженная.
– Альбина! Ты же от горшка два вершка! Ну, не совестно тебе о таких вещах уже рассуждать?! В разговор вмешался Чебоксаров:
– Тут дело может оказаться посерьезней, чем вы думаете, – негромко, с расстановкой сказал он.
– Какое дело? Ну, какое еще дело? – кипятилась тетя Валя.
– А вот какое. Мала Альбина или не мала, а фактик-то остается.
– Какой-такой фактик?
– А вот эта самая: Родионова. Письма-то она пишет! Раньше не писала, а теперь пишет.
– Ну, ты говори яснее – куда ты гнешь? – сказала Надя.
– А вот куда: Акимыч – человек?
– Ну. Не медведь.
– А если он человек – с ним всякое может случиться.
– В каком смысле – всякое?
– А вот в смысле любви. Что, если эта Родионова и в самом деле его подцепила?
– Жди! – проворчала Надя. – Станет он жениться на всякой дуре!
– А если она не дура? Если разочков в десять поумней тебя?
Длинные серые Надины глаза стали еще злее.
– Ну, ладно, пусть умней! А дальше что?
Юра поерзал на ступеньке, усаживаясь поудобней.
– А теперь мы к самому главному подошли. Эта Родионова в областном центре живет. Поедет ли она к нам сюда, в Иленск?
– Гм! Навряд ли! – согласился Хмелев и кивнул с глубокомысленным видом.
Надя, тетя Валя и все остальные молчали, задумавшись, а Юра продолжал:
– То-то и оно! Она, скорей всего, Акимыча к себе переманит.
– Па-аехали! – воскликнула тетя Валя. – Одна невесту директору школы присватала, другой его из родного города куда-то отправляет... Ну и народ! Ну, и любят же языком молоть! – Она шагнула к Демьяну и вырвала у него письмо. Дай-ка сюда, я сама отнесу, а то потеряешь еще. А тебе, Юрка... ну, не стыдно тебе?! Альбина еще маленькая, ей так и положено всякую глупость молоть, а ты-то через год восьмилетку кончаешь, чего ж ты эти глупости подхватываешь?! Тьфу!
Тетя Валя ушла.
– Действительно, Юрка, мелешь ты незнамо чего, – пробормотала Надя.
Глава 16
Больше никому не хотелось говорить на грустную тему о том, что Акимыч может жениться на иногородней и уехать. Старшие поболтали о всяких пустяках и разошлись. На крыльце остались Демьян да Альбина. Они посидели, помолчали, потом Демьян спросил:
– У тебя деньги есть, хоть сколько?
– Ни копеечки, – вздохнула Альбина.
– А я вчера на дебаркадере рубль нашел и уже двадцать копеек истратил. Пошли в ресторан! Завтра отдашь?
– Отдам, конечно.
Этот странный для непосвященных разговор объясняется просто. В полутора километрах от окраины городка был расположен аэропорт, и там к бревенчатому зданию аэровокзала прилепился небольшой поселок из нескольких жилых и служебных построек. Через дорогу, напротив двухэтажного здания вокзала, стоял одноэтажный дом с большой и яркой вывеской над входом: "Ресторан". Здесь, как и во всяком приличном ресторане, клиентов обслуживали официантки, но в уголке имелся закуток, где продавалось мороженое. Никто не интересовался, откуда оно берется: то ли его делают здесь, то ли привозят самолетом.