На службе Отечеству
Шрифт:
Не помню уже всех деталей боя, но хорошо отложилось в памяти, что после клича "В атаку - вперед!" встали все дружно. Встали и побежали. Бежали, падали и вновь бежали. Я за что-то зацепился штаниной, треска материи не слышал. Рота взяла траншею, и противник откатился в заросшую кустарником и высокой травой лощину. Разгоряченные боем, мы наблюдали за тем, как бойцы вылавливают попрятавшихся по окопам и щелям гитлеровцев.
– Ничего не скажешь, хорош, - услышал сзади голос Павлюка.
– Кто тебе приказывал самому вести людей в атаку, позволительно спросить? Ты командир батальона, организатор боя...
Минут
– На первый раз прощаю, но, если впредь что-либо подобное повторится, пеняй на себя. Мне нужен не труп, а живой комбат. Понял?
– Так точно, понял.
– То-то же!
И вот теперь командир полка напомнил об этом случае и с юмором обрисовал Николаю Афанасьевичу мой неприглядный вид в те минуты, вспомнив и дыру на брюках и прибавив кое-что для колорита от себя.
– Урок-то пошел впрок?
– спросил меня Кулябин.
– Как же, товарищ майор, пошел.
– Тогда, Валентин Евстафьевич, можно, пожалуй, довести до капитана Алтунина цель нашего прибытия.
– Конечно можно.
– Майор Павлюк расстегнул полевую сумку, вытащил из нее опечатанный конверт, протянул его мне: - Вот предварительное боевое распоряжение на форсирование и занятие плацдарма. Ознакомься с ним. Остальное решим на месте.
Пока я изучал документ, майор Кулябин разговаривал с подошедшим лейтенантом Елагиным. Николай Афанасьевич интересовался мероприятиями с личным составом по обеспечению выполнения боевой задачи, передал замполиту аккуратно свернутую пачку свежих газет:
– Кстати, вы получили листовки с описаниями подвигов. Героев Советского Союза сержанта Чегладзе и рядового Талалушкина? Политотдел дивизии приурочил их выпуск к форсированию Вислы. Чегладзе-то из нашего полка.
– Знаю, товарищ майор, что из нашего. Вчера на политинформации о нем вспоминал. Но почта пока не пришла к нам.
– Странно, - пожал плечами заместитель командира полка по политической части.
– Ну хорошо. Я тут с собой прихватил два десятка листовок. Раздадите агитаторам.
– Кулябин протянул Ивану Ивановичу еще небольшой сверток.
– Ознакомился с предварительным боевым распоряжением, Алтунин? спросил командир полка.
– Да, ознакомился.
– Ваш замысел утверждаю. Придаю батальону артиллерийский дивизион, истребительно-противотанковые батареи, саперный взвод. Они на подходе. Думаю, что к вечеру будут здесь. Так что артиллерией будешь обеспечен.
Майор Павлюк закурил, подождал, когда закончат разговор Кулябин с Елагиным, предложил:
– Ну что, выдвинемся на берег Вислы? Посмотрим, так сказать, своими глазами, что и как?
Нетерпение командира полка мне было понятно. Валентин Евстафьевич стремился до всего доходить сам. А в данной ситуации тем более: перед нами стояла труднейшая задача. И нельзя было допустить срыва.
– Я готов.
– Вот и хорошо. Идем.
– Павлюк обернулся к Кулябину: - Николай Афанасьевич, мы с Алтуниным на берег Вислы.
– Хорошо, будьте осторожны. Автоматчиков с собой захватите.
Вышли небольшой группой: я, командир полка и три автоматчика. Вначале шли в рост, затем пригнувшись. Последние сотни метров двигались узкой неглубокой промоиной и мелким кустарником. Не доходя метров ста пятидесяти до реки, осторожно выбрались на гребень дамбы, и нам открылась удивительная панорама.
Омывая сочную береговую зелень, спокойно и величаво текла Висла. Искрилась, переливалась в солнечных лучах вода; темная на глубине, ближе к берегам она голубела, приобретала бирюзовый оттенок. Кустарник, которым густо зарос противоположный берег, смыкался с поймой. Дальше лежала старица с поросшими камышом берегами. Затем опять луг, заканчивающийся стеной круто уходящего вверх обрыва. Поверх него тянулось вглубь желтое хлебное поле. Хлеб большей частью был уже сжат, связан в снопы и выложен, но не в длинные, один к одному, как у нас в России, а в короткие кресты. Они казались крышами маленьких избушек на курьих ножках из детских сказок. К полю примыкали аккуратные домики Лесных Халуп с островерхой киркой посередине. За ними, через небольшое поле, краснели утопающие в садах черепичные крыши колонии Цишицы. Правее ее, вдоль витиеватых расчленений дорог, в позолоте солнечных лучей, вырисовывались дворы Гурно. Далеко, на самом горизонте, дрожали в горячем воздухе, расплывались очертания покрытых лесом холмов. Слева, выше по течению, за Вислой виднелась деревня Доротка.
Было жарко и тихо. И не хотелось верить в призрачность, обманчивость спокойствия, которым веяло от раскинувшейся перед нами картины...
Почти сразу за старицей извивалась зигзагообразно траншея; отсюда начинался передний край гитлеровцев. Над обрывом в глубине между желтеющими снопами были разбросаны отдельные окопы. У самых Лесных Халуп змеились контуры еще одной траншеи.
– Да, - вздохнул я невольно, - в руках противника козырная карта. Не только на реке, но и на западном берегу будем у него как на ладони.
– Не совсем так, Александр Терентьевич, - возразил Павлюк, рассматривая в бинокль местность.
– Карта, может быть, и козырная, но вот ход-то наш. Внезапность многое значит. Не противник нам, а мы ему свою волю будем навязывать.
Валентин Евстафьевич выждал паузу, продолжил:
– Есть у нас и еще плюсы. По сути дела, пространство между рекой и ее старицей - большой остров, то есть место, требующее форсирования дважды. Да к тому же обрыв. Думаю, что немцы здесь ждут нас меньше всего. И оборона у них здесь, вероятно, послабее. Это учитываешь? Кроме того, смотри, вдоль того берега кустарничек какой добрый. В нем можно не один батальон укрыть.
Рядом зашуршала трава. Как из-под земли вырос старшина Петр Блохин.
– Чем порадуешь, разведчик?
– спросил его Павлюк.
– Пока особенно ничем. В первой траншее признаков жизни нет. У самых Лесных Халуп наблюдали фрицев. Ходят - не маскируются. Непонятно ведут себя. Я уже и так и эдак прикидывал.
Мы вновь начали рассматривать реку и западный берег по установившейся уже привычке справа налево, от себя в глубину, намечая поэтапно выполнение задачи.
– Чего же тут, старшина, непонятного?
– после солидной паузы заключил командир полка.
– Немцы нас не ждут. По их расчетам, русские еще далеко. Вот и ведут себя пока вольготно. Но вы больно-то не маячьте здесь. Недолго и спугнуть противника. Нам это ох как невыгодно!