На службе Отечеству
Шрифт:
– Ну что ж, товарищи, думаю, кандидатура подходящая.
– Николай Афанасьевич обернулся ко мне: - Как, доверим, товарищ Алтунин?
Сказать откровенно, в душе я был против: в батальоне немало опытных офицеров, к тому же намного моложе Елагина. Кроме того, мне не хотелось потерять такого замполита. Но он оказался хитрее, чем я думал. Заведомо зная, что в обычном разговоре я не соглашусь с его просьбой возглавить группу, решил свое желанна высказать на собрании. Мне ничего не оставалось делать как согласиться.
Время
Я смотрел на спокойные лица и почти физически ощущал, как меня захватывает теплота, нежность ко всем этим людям. Понимают, на что идут, но ничем не выдают своих чувств. Первым в шеренге стоит лейтенант Елагин. За спиной Ивана Ивановича форсирование Десны, Сожа, Днепра, Западного Буга, бои за Брянск, Унечу, Дубраву, на правом берегу Турьи, в десятках других известных и неизвестных мест.
Протягиваю руку. Елагин крепко пожимает ее н чуть глуховатым голосом говорит:
– До встречи, командир.
– Попрощаемся, Иван Иванович.
По лицу Елагина скользнула улыбка: очевидно, мои слова и его тронули.
– На всякий случай попрощаемся, Александр Терентьевич, идем-то не к теще на блины.
Мы крепко обнялись.
Рядом с лейтенантом Елагиным вытянулся с пулеметом сержант Заточный.
– Не пожалел, сумчанин, что вызвался в первой группе идти?
– Нет, товарищ капитан, не пожалел. Я так мыслю, тут что первый, что последний - все одинаковы. Нам даже сподручней - фрицы не ждут. А стоит немчуре очухаться, тогда держись. Да и ждать, томиться не в моем характере.
Сержант переступил с ноги на ногу, бросил взгляд на стоявшего рядом рядового Прасова, толкнул его локтем:
– Так-то, Василь.
– И тут же обернулся ко мне: - За нас, товарищ капитан, не беспокойтесь. Не подведем.
– Вопросы есть?
– Какие могут быть вопросы!
– Сержант Заточный приподнял ручной пулемет: - Питание для него есть, для нас сухой паек старшина выдал, но от добавки бы не отказались.
Бойцы засмеялись. Лейтенант Александр Чикишев повел головой:
– Ну и жаднющий же ты, сержант.
– Запасливый, товарищ лейтенант. Отец сызмальства приучил: уходишь на день, запасайся на два. Жилка у нас такая, крестьянская: не от себя, а к себе.
Я подошел к Чиквшеву:
– Александр Николаевич, желаю успеха! Надеюсь на тебя, земляк!
Чикишев был родом с Омщины. Рос и воспитывался в небольшой деревеньке Наньково. От отца с матерью унаследовал природную силу и сметку, а суровый край выработал у него выносливость. Скупой на слова, Александр Николаевич прошел крутые перевалы войны, прежде чем стать офицером. И мне особенно было приятно, что лейтенант изъявил желание идти в первой группе.
Рядом с ним стояли младшие сержанты Иван Лунев и Василий Богомазов, свердловчанин рядовой Владимир Овсянников, другие бойцы, не раз крещенные огнем, проверенные в больших и малых боях. В каждом из них я был уверен и на каждого мог положиться как на самого себя. Но не посмотреть в их лица, не сказать слова, не пожать руку не мог. Люди уходили на опасное дело. И кто знает, придется ли увидеться вновь. Это хорошо понимал я, понимали и они. Потому лица бойцов были немного суровее обычного.
Время между тем шло. Ранее накрапывавший дождь перешел в крупный, ядреный, какой бывает в середине лета. В это время на берегу появился майор Кулябин. Николай Афанасьевич был, как обычно, бодр.
– От Блохина ничего не поступало?
– спросил он у меня.
– Нет, но с минуты на минуту ждем.
Некоторое время мы стоим затаив дыхание. Но кроме шума дождя да всплеска играющей рыбы, ничего не слышно. Западный берег реки словно замер, затаился в непроглядной темноте. Нервы напряжены до предела. И вдруг мгновенный шум у самого берега. Я вздрогнул.
– Щука зазевавшуюся рыбешку сцапала, - глухо обронил Кулябин. Аппетит у нее в любое время суток волчий.
Наконец в темноте еле угадывавшегося противоположного берега трижды возник и тут же погас огонек.
– Сигнал от Блохина, - доложил наблюдатель.
– Противник в первой траншее не обнаружен.
Через пару минут сигнал повторился.
– Ну что ж, Александр Терентьевич, начнем, - произнес Кулябин и чуть тише добавил: - Не знаю, кто в других, но в нашей Брянской Краснознаменной вы первыми приступаете к форсированию. Помните, от вашего успеха зависит многое. По проторенной вами дороге завтра пойдут не только полки дивизии, но и соседи.
Я подал команду лейтенанту Елагину:
– Отчаливай!
– Тронулись!
– распорядился Иван Иванович.
В наступившей тишине слышно было, как в воду врезались лопасти весел. Первая лодка отошла от берега. Вслед за ней так же тихо отчалила и вторая во главе с лейтенантом Александром Чикишевым. Третьей лодкой командовал секретарь партийной организации батальона лейтенант Василий Малыгин. Затем четвертая, пятая...
Некоторое время мы молча смотрели вслед исчезавшим в ночи силуэтам. Первым нарушил затянувшуюся паузу майор Кулябин:
– Лиха беда начало, Александр Терентьевич.