На службе у Кощея
Шрифт:
— Здорово! — восхитился он. — Ну да теперь и мы чиниться не будем!
Он скинул кольчугу и, выставив перекачанные ручищи перед собой, как танк попер на ифритов. Те поначалу даже отступили, однако через секунду с ухмылочкой переглянулись.
— Гля! Чего-то этот фраер хочет!
— Чего хочет, то и получит! — рявкнул второй ифрит и, нагнувшись, нанес два страшных удара — левой и правой. Но Муромец неожиданно легко уклонился от первого удара, выставил блок на второй и, кувыркнувшись вперед, вдруг схватил ифрита за лапу. Оторвал его от
— А ну, братцы, поберегись!
С этими словами он принялся вращать ифрита над головой и через мгновение швырнул его в безоблачное синее небо. Буквально на глазах ифрит превратился в маленькую черную точку, а затем и вовсе скрылся с глаз.
— Вот так! — удовлетворенно произнес Илья, отряхнув ладоши. Изобразив на лице паскудную улыбку, он поманил пальцем второго ифрита. — Цып-цып-цып!.. Иди сюда, милок!
Ифрит сначала посмотрел на Илью, затем на небо и раскрыл от удивления клыкастую пасть.
— Друга своего ищешь? — посочувствовал Илья.
— Ага! — обалдело произнес ифрит. — Ищу!
— Так он теперь на луне парится... Погоди, сейчас и ты прогуляешься следом! — Он подскочил к растерявшемуся охраннику и подмигнул друзьям. — Сыграем?
— Сыграем! — хором ответили богатыри.
В ту же минуту Илья Муромец пнул ифрита под зад, посылая его в сторону друзей. Добрыня Никитич не растерялся, ловко принял чудище на носок, подбросил вверх, но не высоко, переправляя Поповичу. Попович головой врезал ифриту под дых и перепасовал его Яромиру, который, не мешкая, нанес такой удар, что бедный страж башни взмыл в небо, мгновенно раскалился добела и, оставляя за собой дымный след, исчез из виду.
— Полная и безоговорочная победа! — провозгласил Алеша Попович, хлопая в ладоши.
— А то! — приосанился Муромец. — Иначе не бывает! Ну, пойдем царевича выручать?
Но не успели друзья сделать и шага, как из-за угла выскочил отряд вооруженных до зубов стражников во главе с Розенкранцем.
— Господа, наконец-то я вас нашел! — Главный евнух и министр культуры по совместительству отдышался и посмотрел кругом. — А где же ифриты? Они же тут круглосуточно дежурят? Башню сторожат!..
— А черт его знает, — пожал плечами Яромир.
— Пошли прогуляться, — подал голос Муромец, усмехаясь в густую бороду.
— Ага, — подхватил Добрыня, — улетели, голубчики!
— Странно! — нахмурился Розенкранц. — А кто же тогда охраняет нашего могучего и великого чародея?
— А чего его охранять, если он великий и могучий? — хмыкнул Алеша Попович.
— Действительно... — Коротышка ненадолго задумался, но вскоре его лицо просветлело. — Впрочем, я вас искал по другому поводу. Его величество, прекраснейший из прекрасных, величайший из великих, с красотой которого не может сравниться ни одно небесное светило; мудрейший из мудрых и светлейший из светлых, его величество султан Магрибский Али ибн Бубенбей приглашает вас во дворец!
— Постой, постой! — мгновенно нахмурился Илья. — То есть как это: в бубен бей? Кому?!
— Великий султан Магрибский Али ибн Бубенбей приглашает вас во дворец! — повторил Розенкранц и, низко поклонившись, замолчал.
— Во дворец? Прямо сейчас?.. — Друзья переглянулись.
— Слышь-ка, нам вообще-то некогда, — сказал за всех Добрыня. — Дело у нас зело срочное!
— Ага! — подтвердил Яромир. — Неотложное...
— Ц-ц-ц-ц-ц! — зацокал языком евнух. — Э нет! Отказываться от предложения его величества нельзя ни в коем случае! Кровная обида на всю жизнь! Секир-башка, курдюк бакшиш!
— Это кому секир-башка? — насупился Илья Муромец. — Мне?!
— Нет, мне! — жалостливо всхлипнул Ахмед Розенкранц.
Друзья снова переглянулись.
— Да черт с ним, — отмахнулся Добрыня, — пусть рубят! Мы тоже вон пострадали, и ничего!
— Нет, парни, — покачал головой Попович. — Это же не по-рыцарски! Не по-богатырски! Трудно нам, что ли, сходить на этот прием?
— Точно! Давайте сходим, а заодно и перекусим! — поддержал Поповича Яромир.
— Насчет перекусона, это Яромирка верно подметил. Резон-то верный. Не знаю, как вы, а я бы сейчас от души пожрал! Целого барана ухомякал! Нет, — немного подумав, добавил Муромец, — двух баранов!
— О! — воскликнул главный евнух. — Там все будет! Стол уже накрыт. Шашлык-башлык, все яства к вашим услугам! Его величество султан Магрибский Али ибн Бубенбей постарался на славу!
— Слышь, евнух, — подал голос Алеша Попович. — А чего это твой султан хочет нас видеть?
— О! Али ибн Бубенбей, да продлятся дни его на земле, очень, очень благодарен вам за подарок!
— Это за Зухру, что ли? — хохотнул Яромир.
— Именно, именно, о великие богатыри, — как осел, закивал головой коротышка. — Поэтому он хочет отблагодарить вас честь по чести. Следуйте за мной, благородные странствующие рыцари!
20
По счастью, дворец находился рядом. В сопровождении почетного эскорта друзья приблизились к нему. Дворец, конечно, был хорош: резные башенки из белого камня, выложенные мрамором дорожки, какие-то арки, навесные мосты, многочисленные переходы, террасы. И все это великолепие было окружено дивными, благоухающими садами, наполненными разноголосым пением птиц. Из одной башенки раздалась заунывная песня какого-то местного певца.
— Это еще что такое? — недовольно бросил Илья. — Зухра так не поет!
— О! Друзья мои! Вам неслыханно повезло! Сейчас наступил час вечернего пения лучшего магрибского певца Кира Кора! И вы имеете редкую возможность насладиться его сладостным пением, — сказал Розенкранц и повел их дальше. — Представляете, какой теперь во дворце султана будет дуэт? — сказал он по дороге. — Ваша Зухра и наш Кир Кор! Уверен, на следующем «Кумарском базаре» они возьмут первый приз!
— Базар? — переспросил Яромир.
— О! Это такое песенное состязание, — пояснил коротышка.