На службе зла. Вызываю огонь на себя
Шрифт:
— Что же дальше? Обиженный вождь нападет на Польшу? Отомстит за позор Тухачевского?
— Возможно. Но я перестал верить собственным прогнозам. Простой пример — раздел Словакии. Я не ожидал, что Германия умерит свои аппетиты Богемией и Моравией. А провозглашение на Закарпатской Украине отдельного государства и оккупация его Венгрией — вообще полный сюрприз. Как и подтверждение Гитлером суверенитета словаков.
— Я слышал, что отказ от Словакии и куска Украины — сигнал Сталину, что экспансия на Восток этим и ограничится. Наоборот, вхождение украинского пятна в состав Германии — скрытый повод к войне против СССР для объединения Украины. Вот немцы и не стали его создавать.
— Пропагандистская чушь. Странно, что вы даже внимание на нее обратили. Меж Карпатами и СССР лежит польская Западная Украина. Но почему-то ее вхождение в состав Польши не рассматривается в обозримой перспективе как повод к нападению на СССР. Поляки чтут Рижский договор 1921 года.
— Поляки — да. А большевики могут идти на компромиссы только временно и под принуждением. Уж поверьте, пока я служил в охране Ленина, насмотрелся на них. Вспомните, как они легко расторгли Брестский мир 1918 года. С Рижским будет то же самое, лишь благоприятный случай пока не представился.
— Не будем спорить. Я сейчас расскажу о глубинных процессах, которые не обсуждаются в прессе, но вселяют серьезную тревогу. С прошлого года военные расходы составляют чуть ли не половину бюджета Третьего рейха. Запущена программа перевооружения. Сухопутные части получат новое оснащение до сорок третьего. К 1943/44 году страна планирует иметь если и не больший, то конкурентный надводный флот с англичанами, подводный — намного превосходящий. Начаты работы по созданию ракетного оружия, способного поражать цели на расстоянии больше ста километров. Ведутся исследования цепной реакции ядерного распада. Если не вдаваться в подробности, получится авиабомба, по бризантному действию эквивалентная десяткам тысяч тонн тротила. А для ее доставки появятся самолеты с реактивными двигателями, километров на триста в час скоростнее самых резвых нынешних.
— Фантастика. Сейчас у Германии только легкие танки, половина которых не смогла доехать до Вены при аншлюсе Австрии, рассыпавшись в пути от неисправностей. Самолеты в большинстве своем — легкие бипланы, напоминают «Фоккеры» мировой войны. А так — немного грузовичков, подводы и артиллерия на гужевой тяге, пехотные дивизии на своих двоих с винтовками «Маузер». О, чуть не забыл! Трофейные танкетки бывшей чешской армии, грозная сила.
— Обычное оружие они тоже совершенствуют. Вы, наверное, видели «Мессершмитт-109» по фотографиям с испанской войны. Пожалуй, самый эффективный истребитель в мире. Немцы готовят новую модификацию, улучшенную. На смену легким танкам Pz-I и Pz-II, над которыми вы посмеялись применительно к австрийскому походу, придут третья и четвертая модели с усиленной броней и орудиями калибра до семи с половиной сантиметров.
— Про PzKpfw III я слышал, хорошая штука, но вооружение слабовато. А 75 миллиметров в башне — это серьезно.
— Еще бы. Кстати, германцы предпочитают орудийный калибр маркировать в сантиметрах. Хотя главного про танки вы пока не слышали. Проекта еще нет, но нацисты задумываются о тяжелой машине прорыва — Durchbruchwagen. На ней, возможно, появится пушка калибра восемь и восемь десятых сантиметра и лобовая броня толщиной десять сантиметров.
— Невероятно! Толстобронный танк с зенитной пушкой Acht komma Acht. Чем же убить такого монстра?
— Не знаю. Притащить плазменный дезинтегратор я не могу. Иначе что-то подобное завезут конкуренты. Наилучший выход — раздавить Германию, пока у нее нет реактивной авиации, баллистических ракет, тяжелых танков и ядерного оружия. Иначе она превратится в колоссальный дестабилизирующий фактор, который может отбросить человечество на десятки лет назад. Причем остановить германцев может только Россия. Которая ныне — Советский Союз. Поэтому прошу не удивляться: нужно приложить усилия, чтобы война между СССР и Рейхом началась как можно быстрее. В идеале — прямо сейчас.
Никольский подавился пирожным. Затравленно глянул на марсианина — вдруг не так его понял. Рванул галстук, внезапно ставший тесным. И с обреченностью осужденного на казнь ощутил, что произошло непоправимое.
Внешне не изменилось ничего. То же уютное кафе, тот же солнечный конец марта на улице. И все абсолютно по-другому. Над Европой незримой грозовой тучей нависла иссиня-черная тень предстоящей катастрофы. У Германии сильные союзники — Испания и Италия. Между СССР и Рейхом Польша, ей в стороне не остаться. Судя по последним телодвижениям, поляки и британцы выступят против Германии. Неизбежно, как и два десятка лет назад, вмешаются США, англичане подтянут доминионы… Это — глобальная война! Вторая мировая. Неужели человечество за двадцать лет настолько забыло ужасы всеобщего побоища, что даст втравить себя в новое?!
— Почему именно Россия?
— Больше не на кого надеяться. На примере британского премьера я показал некоторые трудности принятия решений. Помните школьный опыт с броуновским движением? Тысячи молекул бьют в крошку, которая хаотично движется. Представьте: молекулы — факторы влияния, макрообъект — государственная политика. Невозможно в нынешней ситуации прогнозировать англичан хотя бы на полгода вперед. Хотя, скорее всего, они предпочтут укрыться на острове, отгородившись флотом.
— Французы?
— Те же издержки демократии. У них свой Ла-Манш, за которым хочется отсидеться. Называется линией Мажино.
— Не отсидятся, — возразил Никольский. — Давеча в Париже попалось мне любопытное сочинение одного полковника. Он написал, что если враг ударит с севера в районе Арденн, прорвет фронт и двинет на юг к Парижу, противника не остановить без крупных моторизованных соединений с бронетанковыми частями, которых у Франции нет. Их танки привязаны к секторам обороны вдоль Мажино.
— Как фамилия полковника?
— Он — совершенно неизвестная личность. Шарль де Голль.
— Возможно, ваш француз — как младенец, устами которого говорит истина. Или нет. Я обязательно найду его сочинение и использую при анализе.
— То есть западные «демократы» сидят и ждут, пока фюрер накачает мускулы. А я, бывший генерал жандармского корпуса Русской Императорской армии, приеду и попытаюсь уговорить Сталина развязать войну против Германии. Вы решили расправиться со мной столь хлопотным образом?