На снегу розовый свет...
Шрифт:
Вот как у них, у женщин, бывает, всё происходит…
Только моя процедура — разовая…
Напротив — прямо надо мной — экран телевизора. Как в кинотеатре. Что значит — больница платная! Наверное, во время операции мне мультики будут показывать. Показали бы про кота Матроскина…
Вот зажёгся экран. Нет, это не Матроскин… Это… Horror… Мои яйца… Крупным планом…
Хирурга зовут Аскольд Иванович. У него есть, наверное, своя могила.
У мужика в маске в руке скальпель. А медсестра ему сказала: «Аскольд Иванович,
Я ещё не утратил способности к аналитическому мышлению.
Под рукой у меня что–то шершавое, будто кто мне подложил валенок. И зачем мне тут валенок?
Посмотрел туда, где лежит моя правая рука. Она лежит у меня на ноге. На моей волосатой ноге. Это я на неё подумал, что она валенок. Она теперь отключена от верхней половины тела и ничего не чувствует.
Фу, ты, чуть кино не пропустил!
Мне же уже начали отрезать яйца!
Оказывается, ничего сложного, плёвое дело. Если кому надо, я и сам, пожалуй, смогу.
Аскольд Иванович перевязал мне бечёвкой яйца у основания, так, что мошонка вокруг плотно их обтянула. Потом сделал надрез. Кожа легко разошлась под острой сталью, обнажилось одно яичко. Аскольд Иванович захватил это яичко пальцами и стал выкручивать. Крутил до того момента, пока не осталось оно на одной тонкой окровавленной ниточке.
Ниточку перетянул шнурком, чикнул скальпелем — вот и нет у меня яичка!
А у меня ни боли, ни переживаний даже никаких. Смотрю на экран — как будто с кем посторонним всё это происходит. Интересно, нигде это не записывается? Попросить копию видео на память…
Вот и второе яичко отсекли, положили в баночку.
Когда стали зашивать мошонку, я и спросил Аскольда Ивановича: — А нельзя ли мне после операции забрать яички с собой?
Я ещё не знал, что с ними буду делать. Помещу в баночку со спиртом, и буду показывать гостям? Всё–таки редкая вещь — не всякий себе может позволить такое у себя дома иметь.
Даже Вексельберг, если бы его Родина попросила…
Нет, Родине он бы ещё, может, и отказал, а вот если бы Владимир Владимирович…
Привычно пошутил бы как–нибудь вскользь перед иностранными журналистами. К примеру: «Нашему, российскому бизнесмену, мол, яйца только мешают…».
Ну — или что–то в этом роде…
Ох, как бы они все кинулись наперегонки ампутировать себе тестикулы, если бы пришла вдруг в голову нашему лучшему из лучших такая необычная фантазия…
…А, может, их съесть?..
Вот, говорят, если у храброго человека съесть сердце, то будешь таким же храбрым, как он, если у мудрого мозги — станешь умным.
А что будет, если съесть свои яйца?..
— Нет, сказал Аскольд Иванович. Морфологический материал нам нужен для протокола.
Сказал — как яйца отрезал.
Ах, Тоня, Тоня… И зачем
Ну, да чего уж там после драки кулаками махать. Уже всё не только сказано, но и сделано. Я могу не беспокоиться о своей старости. У тебя тоже всё лучшим образом: кумир девяностых — вот он, на блюдечке. И днём и ночью представлен во всех человеческих ощущениях. Меня можно копировать, фотографировать — я предельно материален.
Уже месяц, как я живу в одной квартире с Тоней Мерзликиной. (Поганая всё–таки у неё получилась фамилия, оставила бы лучше свою девичью). Как она вообще докатилась до Борюсика?
Да, ладно, мне–то какое дело. У меня отдельная комната, компьютер, скоростной Интернет. Борюсика часто не бывает дома. Иногда он пропадает неделями — настоящий бизнес требует себе человека всего, без остатка. Жену он любит, но уделять ей внимание просто некогда.
Звонит из разных городов, присылает подарки.
Тоня со мной почти круглые сутки. Вместе выходим в город, вместе делаем покупки.
Я уже почти освоился со своим новым статусом домашней кошки. Вернее, кота. Которому для всеобщего, да и его собственного, спокойствия, вырезали яйца.
Здоровье у меня нормальное, ничего. Мошонка зажила, только шрамики чешутся. Ожидал, что начну полнеть — пока ничего такого за собой не замечаю. И голос пока ещё не изменился. А что? А вдруг во мне до сих пор дремал какой–нибудь Робертино? По утрам я пробую распевать гаммы. Но нет, высота голоса не меняется. Что же тогда изменилось?
Отношение к женщинам?
Глазами мне они интересны по–прежнему. А плоть у меня после объявления моей глухоты как ушла в спячку, так из неё и не выходила. И особой потери я от этого как бы и не чувствую.
Тоня при мне ведёт себя всё более раскованно. Первое время даже кушать стеснялась в моём присутствии. Теперь утром запросто выходит из своей спальни в том, в чём женщину может видеть только муж или лечащий врач.
Конечно — и я в моей прошлой жизни тоже не испытывал никакой неловкости, когда выходил из ванной, а на пути оказывалась кошка Чернушка.
И на чего только она в своей жизни со мной не насмотрелась!
Тоня неплохо сложена. Узкая талия, стройные ноги, упругими мячиками вздутая грудь. Розовые соски, собирающиеся в недозрелую твёрдую вишенку, когда приоткрыта балконная дверь и в комнатах слегка прохладно. По возрасту она мне годится в дочери, хотя сама уже могла бы иметь и взрослую дочь и сына.
Вот я, сколько уже к ней присматриваюсь — не могу понять, что же подтолкнуло эту женщину к Мерзликину? Ведь, кажется, что видно за версту, какая это падла. И что же — Тоня одного с ним поля ягода?