На солнечной стороне. Сборник рассказов советских и болгарских писателей
Шрифт:
— Ужасный подхалим! — с неудовольствием буркнул начальник. — Все ломаю голову, как его уволить… Решимости не хватает. Да и как ее хватит, если сегодня утром он принес мне целую сетку великолепной дунайской стерляди.
— Я никогда не ел стерляди, — грустно заметил Саша.
— Вот ты сам себя и пригласил! — начальник улыбнулся. — Вечером приходите ко мне домой, мы ведь соседи. Только уж в брюках, — он посмотрел на Нору. — У меня такая жена, что не приведи боже перед ней в этом виде появиться.
Пока мужчины с аппетитом ели колбаски, Нора рассказывала им о ночном приключении с хулиганами,
— Это определенно из «бруклинской банды», — зло сказал Саша.
И он неохотно рассказал ей о группе местных хулиганов, которые сами себя так многозначительно назвали, их было человек десять, все дети состоятельных родителей, людей довольно влиятельных, если можно так говорить о людях, живущих в таком захолустном городке. Среди этих парней был и сын начальника местного отделения милиции, что осложняло дело. Парни приставали к женщинам и девушкам, жены инженеров и работников управления буквально плакали от них, не смели без мужей пойти ни в кино, ни в местную плохонькую кондитерскую. Начальник официально пожаловался на них в милицию, но никаких особых мер не последовало.
— Ничего не поделаешь, придется обратиться в министерство, — хмуро заключил начальник. — Это переходит уже всякие границы.
— Зачем же в министерство? — удивилась Нора. — Наверно, над вами там просто посмеются!.. Здесь столько мужчин, соберитесь и отлупите их разок хорошенько.
— Знаешь, а это идея, — оживился Саша.
После обеда Саша усадил Нору в свой «Запорожец», который он купил по случаю и который сейчас выглядел куда новее, чем при покупке. Они отправились в гостиницу за чемоданом, чтобы потом поехать на новую квартиру Норы. «Запорожец» бесшумно завелся и легко тронулся с места, словно на показательном уроке на шоферских курсах. Саша и с машиной обращался аккуратно и бережно, он делал добросовестно все, за что брался.
— Как дома? — поинтересовался он, увеличивая скорость.
— Ничего нового, — неохотно ответила Нора.
Но Саша уловил в ее тоне что-то такое, что заставило его внимательно посмотреть на сестру.
— Рассказывай!
— Да что тебе сказать… У отца появилась любовница.
Саша буквально подскочил — вместе с «Запорожцем».
— Что за глупости! — воскликнул он пораженно.
— Да вот так уж, — Нора пожала плечами.
— Откуда ты знаешь?
— Тут и знать нечего. Каждый день бреется и поливает себя одеколоном, как прыщавый гимназист.
— Глупости! — успокоенно ответил Саша.
— К сожалению, не глупости. Однажды утром я видела их вдвоем в парке Свободы. Отец ведь прогуливается по утрам — вроде бы из-за больного сердца. Это было часов в шесть утра.
— Может, случайность?
— Нет! — уверенно сказала Нора. — Я же их видела, они напоминали влюбленных голубков.
Мотор взревел, Саша переключил скорость.
— Мама знает?
— Узнает. Только она вообще не обращает на него внимания.
Это была правда. Уже несколько лет их мать словно не замечала своего мужа. Целыми днями она читала старые любовные романы, которые покупала в букинистическом магазине. Там работала ее подруга, и она откладывала для матери эти книги. Почтенный адвокатский дом, который в былые времена выглядел почти зажиточным, теперь напоминал оставленное поле боя, где некому было даже собрать трофеи. Саша подавленно молчал.
— Как она выглядит?.. Молодая?
— Ты что, думаешь он влюбился в студентку? Пожилая женщина, маминых лет. А была в спортивном костюме, представь себе. Возможно, они вместе совершают кроссы.
Только теперь Саша усмехнулся. «Запорожец» поехал более уверенно.
— Глупости! Только бы они не затеяли развода.
— Большое дело! — Нора пожала плечами. — Но если они решат разводиться, знай, что я приму сторону отца. Он уже сам себе рубашки стирает, сам гладит. Это разве дело?
— Не дело, конечно, — согласился Саша. — У тебя не отвалились бы руки, если бы это стала делать ты!
Нора виновато замолчала. Брат был прав. Но до отца ли ей было, пока они выясняли отношения с Фитом.
Вскоре они подъехали к гостинице. Саша отправился за чемоданом. Нора осталась в машине. Ей не хотелось выходить — каждый куст словно напоминал ей о вчерашней кошмарной ночи. Когда Саша вернулся, она сидела в глубине машины, сжавшись в комочек, словно маленький злой ежик.
— Это все? — спросил Саша, поднимая поношенный чемодан.
— Естественно, — мрачно ответила она, — я ведь не твоя Цуца.
Когда они тронулись с места, она так же мрачно продолжила:
— Нашли место для гостиницы… Кругом такая грязища, хоть бы убирали время от времени.
— Свинство, — согласился Саша.
Когда Нора впервые проснулась в своей комнатке, ей показалось, что она попала в другую эпоху, давно отшумевшую и преданную забвению. Воздух в этот ранний час был голубым-голубым, сквозь раскрытое окно проникал острый аромат осенних цветов и айвы. И в этот аромат вплетался острый запах перезревшего перца — терпкий и приятный. Было неправдоподобно тихо, только время от времени слышалось едва уловимое кудахтанье.
Нора встала и босиком подошла к окну. Небо порозовело. Сад тонул в цветах, все они имели приглушенные осенние тона. Стояла мертвая тишина, даже воробьи молчали, хотя солнце уже вставало. Нора вернулась к высокой кровати и снова легла. Она почувствовала голод, но здесь она не могла пойти, как дома, к холодильнику и вытащить оттуда кусок арбуза и брынзу.
Вчера она мельком видела хозяина дома. Это был пожилой человек, почти старик, сутулый, с одеревенелыми сухими ногами. Он мрачно посмотрел на нее, и потом она словно перестала существовать для него. Его жена, невысокая, худая женщина, беззвучно послала кому-то проклятье и скрылась в доме. Сейчас Нора вспомнила о них и поняла, что сделала ошибку, поселившись здесь.
— Я стану платить вам по тридцать левов в месяц, — сказала вчера Нора. — Этого достаточно?
— Ты что, с ума сошла? — тихо ахнул Дончо.
Но хозяин даже не ответил ей. Он презрительно сплюнул и тоже скрылся в доме.
— Ты зачем бросаешься деньгами! — сердито сказал Дончо. — Ему не нужны деньги. Все у него есть, у него и расходов-то всех на пять левов в месяц.
— Во мне все перевернулось, когда я увидела его кислую физиономию.
— Деньгами ты его не смягчишь!.. Тридцать левов!.. А ты знаешь, какая у тебя зарплата?