На сопках Манчжурии
Шрифт:
— А вы ожидали, что русские в третий раз будут искать разрешение приграничных проблем военным способом? Не стоит считать противника глупее себя! Они хорошо изучили историю наших афганских войн и потому сразу отвергли возможность вооруженного вторжения в эту страну. С азиатами надо сражаться руками самих азиатов, а не подставлять головы своих солдат. Это слишком дорогое, а главное бессмысленное занятие. Афганцев можно победить, можно заставить целовать себе руки, но приручить или покорить, это — никогда — убежденно изрек Фэрфакс и от сказанных слов, у него заныла левая нога, простреленная в молодости пуштунами под Кабулом.
— Однако вы роете совсем не на том поле, Мидлтон! Китай, вот, где мы должны нанести русским сокрушительный удар по их стратегическим интересам. Что доносят наши источники из Кантона? — требовательно рыкнул Фэрфакс на подчиненного.
Будь перед Фэрфаксом чей-то выдвиженец или плохо знавший свою службу человек, тот немедленно распахнул бы папку, и лихорадочно найдя нужную бумагу, стал докладывать, не отрывая взора от листа. Однако с Мидлтоном, ничего подобного не произошло. Продолжая стоять перед Фэрфаксом на вытяжку, он заговорил твердым и уверенным голосом, даже не раскрыв папку, чье содержание знал назубок.
— Согласно донесениям из ближайшего окружения Сунь Ятсена, в Кантоне завершаются тайные переговоры между Москвой и Гоминданом. Русскую сторону представляет спецпосланник Трофимов, китайцев представляет генерал Чан Кайши. Основная тема переговоров, оказание русскими военной и финансовой помощи Гоминдану.
— Они уже пришли к согласию?
— Да. В качестве первого шага Москва предоставит Кантону кредит на сумму в сто тысяч долларов, а также предоставит военных инструкторов и современное вооружение. Основные пункты соглашения уже согласованы между обеими сторонами, и в самое ближайшее время ожидается его подписание, — отчеканил дипломат.
— Как все быстро меняется вокруг нас, Мидлтон! Ещё вчера дальневосточная политика России была вялой и безликой, а сегодня русские демонстрируют такую агрессивную напористость и деловую хватку, что просто диву даешься. Одержав успех на периферии срединной империи, они не удовлетворились выигрышем, и перешли к более серьезной игре, ставя на Сунь Ятсена.
— Вы думаете, сэр у этого союза есть будущее? — спросил Мидлтон, чем вызвал новую бурю высокого гнева.
— Все провалы вашего азиатского сектора, заключаются в том, что вы недооцениваете своего противника! Вы и ваши подчиненные по-прежнему считаете, что русские дипломаты не способны на активные действия и будут действовать сугубо от обороны. А господин Алексеев так не считает. Он не собирается быть пассивным наблюдателем и активно ввязывается в борьбу китайских клик. Вы, что не понимаете его замыслов, Мидлтон? — спросил Фэрфакс подчиненного и, не дожидаясь ответа, продолжил свою тираду, — Алексеев намерен создать свою китайскую армию, которая сокрушит все милитаристические клики Поднебесной и возьмет центральную власть в Пекине.
— Но для этого ему придется устранять маршала Чжан Цзолиня, а за ним стоят японцы, сэр — не согласился с начальником дипломат.
— Чжан Цзолинь ещё та хитрая штучка, которая охотно берет помощь из разных рук, но на первое место всегда ставит сугубо личные интересы, — скептически хмыкнул Фэрфакс. — Но даже если предположить, что за него вступятся японцы, это нисколько не помешает Сунь Ятсену по прошествию времени захватить верховную власть в стране. Маньчжурия всего только двести лет является частью Китая, и ещё не полностью в него интегрирована. Сунь Ятсен может объявить о существовании двух Китаев, но не в этом суть, Мидлтон. Главное в намерениях господина Алексеева, создать Китай полностью послушный воле России. Вот о чем вы должны постоянно помнить.
— Замысел прекрасен, что и говорить, но ведь от блестящей идеи до воплощения её в жизнь идет очень длинная дорога, сэр. Согласитесь, что для преобразования тех сил, что располагает Гоминдан в боеспособную армию, русским потребуется слишком много времени и средств. Из ничего нельзя сделать ничего — щегольнул знанием латыни Мидлтон, но начальник пропустил его экзерсис мимо ушей.
— Возможно, вы правы, но я вовсе не собираюсь ждать, выгорит или нет эта опасная для нас затея. Я намерен как можно скорее подавить её в зародыше и не дать ей возможность потревожить наши интересы на этом участке земного шара. Если же вы не согласны со мной, сэр, то вы можете подать в отставку — холодно изрек Фэрфакс.
— Видит Бог, что вы превратно толкуете мои слова, сэр. Интересы империи всегда были для меня превыше всего, и для их защиты я намерен сделать все необходимое. Что касается моих сомнений, то они были вызваны лишь желанием, более не допускать ошибок в исполнении своего долга перед империей — пафосно воскликнул напуганный чиновник.
— Прекрасно, сэр. Я рад, когда меня правильно понимают, — снисходительно изрек Фэрфакс, — кому вы собираетесь поручить столь важное дело?
— Я думаю Мартин Доу прекрасно справиться с этим делом, сэр. Он весьма толковый человек и у него хороший послужной список.
— Вижу, что вы все ещё не поняли, меня Мидлтон! Нисколько не сомневаюсь, что послужной список господина Доу состоит из одних успехов, но для продуктивной контригры с русскими нужен не просто толковый человек с хорошим послужным списком. Здесь нужен настоящий специалист, асс своего дела. Есть у вас такой человек? Затрудняетесь с ответом? Значит, у вас нет такого специалиста, Мидлтон, — безапелляционно изрек Фэрфакс. — Ваше счастье, что я уже провел предварительный поиск нужного нам человека и нашел его. В Кантон следует послать Майлза Лэмпсона. В деловых способностях этого человека, я уверен на все сто процентов. Вы все правильно поняли, Мидлтон?
— Да, сэр.
— Очень на это надеюсь и потому, не смею вас задерживать, сэр — пренебрежительно фыркнул помощник министра и несчастного дипломата, словно ветром сдуло из кабинета.
Сбросив на подчиненного часть полученного негатива, мистер Фэрфакс сразу почувствовал себя гораздо лучше. Он приказал секретарю миссис Пилс подать себе чашку кофе, с удовольствием выкурил сигару и без всякой раскачки продолжил созидательную работу.
Следующим посетителем кабинета первого помощника министра был мистер Джулиус Мортимер, в чье ведение входило исключительно японское направление. Будучи выходцем из знатного, но обедневшего аристократического рода, он удачно сочетал деловые качества с весомыми протекционными связями. И как следствием этого сочетания, стал и его прием.
В отличие от бедняги Мидлтона, мистер Фэрфакс куда более любезнее поздоровался с гостем и даже предложил ему сесть, но на этом поблажки кончились. Сдержанно-начальственным тоном, он объявил Мортимеру, что высокое руководство крайне недовольно деятельностью британской дипломатии в Азии. Говоря эти слова, Фэрфакс недвусмысленно дал понять, что особое недовольство у премьер-министра вызвал именно японский отдел.
Это известие вызвало серьезную озабоченность на лице Джулиуса, чье ведомство действительно не могло похвастаться особыми успехами. Несмотря на все усилия британской дипломатии, японцы не спешили подписывать новый межгосударственный договор, который был так важен для Англии. Вырастив для борьбы с Россией дальневосточного монстра, по прошествии лет англичане отчаянно пытались надеть на него крепкую узду, с помощью которой надеялись продолжить управлять им.