На стальном ветру
Шрифт:
"Занзибар" не предпринял никаких попыток оказать сопротивление инспекционным группам, и теперь они причаливали и высаживались на борт, по очереди пользуясь воздушными шлюзами. Корабли, которые повернули навстречу шаттлу и "Ледоколу", к настоящему времени вернулись в основную группировку, оставаясь в стороне до тех пор, пока не освободятся места для стыковки. Тем временем вторая волна машин была очень близка к прибытию, и еще больше было в пути. По последним подсчетам, более пятидесяти кораблей, на каждом из которых легко могло разместиться с дюжину или больше констеблей. Обычные миротворческие силы "Занзибара", даже для многомиллионного населения, насчитывали гораздо меньше тысячи человек. Они просто никогда не нуждались в сильной полиции. Не потребовалось бы еще много прибывающих кораблей, чтобы их собственная полиция оказалась в меньшинстве.
Взорам общественности предстали новые констебли, выходящие из шлюзов и направляющиеся в общественные места "Занзибара". Они явно не были вооружены или закованы в броню, но некоторых сопровождали роботы-миротворцы, шагающие черными штуковинами, похожими на длинноногих пауков. Они нервировали Чику, и она на мгновение обрадовалась увеличивающемуся расстоянию. Она видела подобных роботов во время своих визитов на другие голокорабли, но на "Занзибаре" они никогда не считались необходимыми.
– Настроение примерно такое же спокойное, как и следовало ожидать, - сообщил Ной из машины, которая везла его обратно в здание Ассамблеи.
– Мы отдали общие приказы всем гражданам и констеблям - относиться к посетителям как к почетным гостям, выполнять все разумные просьбы. Пока слишком рано говорить, возникнут ли проблемы - пройдут часы, прежде чем они установят заметное присутствие по всему "Занзибару". Люди раздражительны и сбиты с толку. Большинство из них даже не знают, что случилось с "Ледоколом"!
– Сделайте заявление, - сказала Чику.
– Ознакомьте граждан с фактами. Помогите им понять, что то, что мы сделали, может быть расценено как провокационный акт.
– Ты уверена?
– Это единственный способ. Если они начнут чувствовать, что констебли врываются без всяких на то оснований, кто-то где-то собирается сделать что-то глупое. Вероятно, с лопатой и черепом.
– Нам уже задают вопросы. Люди хотят знать, является ли это началом оккупации.
– Просто скажи им правду, которая заключается в том, что ты не знаешь и не в твоей власти решать. Скажите, что "Занзибар" выполнит пожелания Совета Миров.
– Тебе не кажется, что наши заверения прозвучат немного неубедительно, учитывая, что мы уже пошли против Совета, запустив корабль?
– Они могут верить нам или нет, Ной, но "Ледокол" - свершившийся факт. Мы уже в пути, и нет смысла наказывать тех из вас, кто остался позади. Большинство из них вообще не имело никакого отношения к экспедиции.
– Я с нетерпением жду возможности опробовать эту линию аргументации. Сейчас мы опережаем констеблей, но они приближаются к административному центру. Они потребовали доступа в здание Ассамблеи.
– Тебе лучше впустить их - они заставят тебя только в том случае, если ты этого не сделаешь.
– Без шуток. Ассамблее будет очень трудно провести какое-либо частное обсуждение, чтобы принять решение о нашем следующем шаге. Ты права, отвергая вооруженное сопротивление, но мы не обязаны позволять остальным кораблям причаливать. Мы могли бы изолировать "Занзибар", провозгласить одностороннюю независимость от Совета.
– А что насчет констеблей, которые уже внутри?
– На данный момент цифры незначительны - мы могли бы справиться с ними, если понадобится.
– А их роботы?
– Не знаю.
– Это не вариант, Ной. Мы так сильно зависим от каравана. Мы не можем поднять подъемный мост, рассчитывая пройти его в одиночку. По крайней мере, мы подвергли бы наших граждан - включая моих детей - испытаниям, которых они не заслуживают. В худшем случае мы бы спровоцировали принудительную оккупацию. Если мы не дадим им доступ к нашим шлюзам, они проложат себе путь сквозь нашу оболочку.
– Мы не можем просто... уступить.
– Работа выполнена. "Ледокол" уже в пути. В этом смысле мы достигли того, чего хотели.
– Нет, - поправил Ной.
– Мы сделали первый шаг, вот и все. Даже если движок заработает, нам все равно нужно масштабировать его для использования на голокорабле. Если Совет не удастся заставить это понять, тогда, возможно, нам действительно нужно провозгласить независимость.
– Она услышала, как он в отчаянии ударил кулаком по салону машины.
– Черт! Я не чувствую себя готовым к этому. Может быть, мы все неправильно понимаем, понимаешь? Может быть, нам стоит просто продолжать в том же духе, забыть о Крусибле.
– Мы должны добраться до Крусибла, Ной, - сказала она.
– Не начинай сомневаться в этом сейчас.
– Это была просто мысль.
– Хорошо, пусть так и остается. Послушай, мы оба знаем, что это будет трудно, но я верю, что ты примешь правильные решения - будешь держать оборону, поступишь правильно по отношению к нашим людям.
– Я почти у Ассамблеи. Констебли опоздают не больше чем на полчаса, если нам повезет. Я собираюсь поговорить с Юнис.
– Она улыбнулась, когда он произнес это имя - смелый поступок даже сейчас.
– Она должна знать, что происходит.
– Я сомневаюсь, что она в неведении, но ты прав - поговори с ней сейчас, пока не стало еще труднее. И скажи детям, чтобы они не волновались. Все будет хорошо.
– Ты действительно в это веришь?
– Я хочу верить, - сказала она.
– Очень сильно. И я думаю, если мы все будем изо всех сил стараться не наделать глупостей, у всех нас - у тебя, у меня, у нее, у остальных в караване - возможно, появится шанс.
– Просто шанс?
– Это лучше, чем вообще никаких шансов. Мы в беде, Ной - сообразительность втянула нас в это, и еще большая сообразительность должна будет вытащить нас из этого. Мы должны быть мудрыми, как сказала Юнис, подняться над собой.
– Я весь внимание, если у тебя есть какие-нибудь блестящие идеи, которыми ты хотела бы поделиться.
– Береги себя, Ной. Очень скоро мы собираемся запустить ПЧФ-движок. Я надеюсь, что у нас еще будет возможность поговорить, но гарантий нет.
– Ты хочешь, чтобы я сказал Мпоси и Ндеге?
– Нет, пока все не будет сделано. Что бы ни случилось.
– Я так и сделаю.
– Он глубоко вздохнул.
– Что ж, мы здесь, и нам просто придется это пережить. Я не думаю, что у твоей семьи хватило предусмотрительности сделать это место пригодным для обороны?