На стальном ветру
Шрифт:
Она не была бессмертной. Кто-то, родившийся сейчас, может рассчитывать прожить пятьсот лет или даже больше - достаточно долго, чтобы встретить четвертое тысячелетие, если его карты выпадут правильно. Как у генетически самой старой из трех клонов, выбор Чику Йеллоу был менее благоприятным. Было бы сложно и рискованно проходить повторный процесс утроения, и в любом случае у нее не было необходимых средств. Но у нее не было ни жалоб, ни сильного ощущения, что она вот-вот умрет. Еще одно столетие было в пределах ее досягаемости, и если бы дело дошло до меньшего, она не стала бы жаловаться.
Сейчас
– Это была неплохая смерть, - сказал Кану.
– Он не страдал. Но он был очень стар - почти так же стар, как Джун Уинг или Аретуза, - и годы в конце концов настигли его. Было много такого, чего они не понимали на заре развития водных организмов, и они нанесли много непреднамеренного ущерба его генам.
Они втроем были внизу, на причале, сидели, свесив ноги с бортика причала, а внизу дрожала и поблескивала вода. Чайки слонялись без дела и ссорились. В воздухе пахло рассолом и рыбой. Неподалеку от причала покачивались на волнах разноцветные лодки. Свет, исходивший от подвесного моста, был таким ярким, что Чику приходилось постоянно моргать. Это было так, как если бы эта штука была вырезана из солнечных нитей и по волшебству приобрела дрожащую твердость.
– Я благодарна ему за все, что он сделал для нас, - сказала Чику.
– По крайней мере, сейчас я такая. В то время я не всегда была убеждена в этом.
Чику Ред добавила: - Я сожалею о твоей потере, Кану. Ты знал его очень хорошо.
В эти дни Чику Ред в основном говорила по-португальски. Чику Йеллоу с трудом овладела беглостью - в конце концов, для его преподавания требовалось некоторое владение языком, - и за эти годы Кану приобрел удовлетворительные практические знания. Они могли общаться на португальском и без расширения - у Чику Ред все равно не было к нему доступа. Иногда для придания колорита Кану и Чику Йеллоу превращали в слова или фразы фрагменты из суахили, или зулу, или мандаринского, или гуджаратского языков, но редко в целые предложения. Чику Ред предпочла, чтобы они ограничились португальским языком, и Чику Йеллоу без труда поняла почему. Это был хороший язык, старый и проверенный временем. Для Чику Ред было олимпийским достижением просто восстановить хоть какое-то владение одним языком после того, как был поврежден ее разум.
– Спасибо, - поблагодарил Кану.
– Даже Аретуза передала свои соболезнования, хотя по понятным причинам она не вернется на Землю. Ты поступила правильно, Чику, вернув ее к нам.
Аретуза, как уже давно поняла Чику, подвергалась опасности стать старейшим живым существом во Вселенной. Если, конечно, кто-нибудь не знал чего-то противоположного. В конце концов, это было просто глупое везение. Генетические изменения, над которыми она работала сама, оказались скорее полезными, чем вредными. Хотя, по общему мнению, как и у свободной рыночной экономики, у нее не было иного выбора, кроме как просто продолжать расти. Говорили, что она покинет Гиперион только тогда, когда луна станет для нее слишком мала и ей придется сбросить ее, как слишком тесную одежду.
– У Мекуфи не было особых причин доверять мне, - сказал Кану.
– Я мог бы быть агентом семьи, посланным подорвать все, за что он выступал, но он никогда не сомневался во мне.
– Это было бы немного безжалостно даже для нас, - сказала Чику.
– Там будут своего рода похороны. Не хотели бы вы прийти?
– Мы обе?
– спросила Чику Ред.
Кану кивнул своей величественной головой.
– Вы обе.
– Мы не очень часто покидаем Лиссабон, - сказала Чику.
– Надеюсь, вы сделаете исключение. Я, конечно, не буду настаивать, но думаю, вам стоит потратить на это время.
– За пятьдесят лет она ни разу не выступила против нас, - сказала Чику.
– Мне так нравится. Я бы не хотела делать ничего такого, что могло бы спровоцировать ее.
– Однажды ты побывала на Луне и на морских просторах, чтобы вернуть домой Чику Ред, - заметил Кану.
– Ни то, ни другое не причинило тебе никакого вреда. И от этого не будет.
– На что похожи ваши похороны?
– спросила Чику Ред.
– Не знаю, - признался Кану.
– Не могу сказать, что я когда-либо был на таких.
Спешить было некуда, поэтому они отправились на парусном судне. Чику видела киберклиперы, появляющиеся и исчезающие вдоль Тежу с тех пор, как она была в Лиссабоне, но это было что-то другое. Издалека, когда они приближались по набережной - они ехали на трамвае до Эшторила, - ничто не указывало на то, что судно было необычным. У него был гладкий корпус катамарана с покрытием без трения, которое создавало странные оптические эффекты, похожие на масляный мениск в луже. На нем было множество парусов и их частей различной формы, размеров и назначения. Паруса собирали солнечный свет так же, как и ветер. Они также были оптически странными, способными переходить от одной крайности отражательной способности к другой. Такелаж был абсурдным, слишком много тросов, лебедок и шкивов, чтобы в нем вообще был какой-то смысл. Дело казалось сложным само по себе.
Были также люди, которые заставляли все это работать. Это было то, что отличало корабль от других. Киберклиперы работали вообще без экипажей, за исключением случайных техников, и они проводили месяцы в море, следуя оптимальным маршрутным решениям, перевозя грузы, которые не требовалось доставлять куда-либо быстро. Но на палубе этого корабля были десятки морских жителей, и некоторые были даже на парусах и такелаже, и все они что-то делали.
Чику и Чику Ред в изумлении и ужасе уставились на все это.
– Они могут упасть, - сказала Чику. Для нее было очевидно, что у морского народа не было ни линей, ни страховочных сеток, за которые можно было бы зацепиться, если бы что-то пошло не так.
– Они не упадут, - сказал Кану. И чтобы доказать свою правоту, еще до того, как корабль отошел от причала, он взобрался на верхушку одной из главных мачт, держась руками и ногами, так быстро и проворно, что это выглядело как трюк, как будто он поднимался по спрятанной веревке. С вершины он помахал рукой и засмеялся, а затем снова спустился вниз.