На стальном ветру
Шрифт:
– Итак, чего вы надеетесь достичь с помощью этой миссии?
– спросил Эйзиба.
– Дипломатия. Альтернатива уничтожению, когда прибудет основной караван.
– Возможно, этого и не произойдет. Если проблема замедления не будет решена...
Травертин резко сказал: - Решите вы это или нет, но есть тысячи людей, которые все еще хотят попасть на Крусибл. Теперь все, что им нужно сделать, это построить копии "Ледокола", и они могут сделать это достаточно легко.
Он посмеялся над ними.
– На этом корабле двадцать человек.
– Но он мог бы вместить больше, и они могут создать столько копий, сколько позволит наша промышленная база. Сотни в местном караване - даже тысячи. Согласен, этого недостаточно, чтобы привлечь десятки миллионов поселенцев на Крусибл, но те, кто не хочет высаживаться, всегда могут эмигрировать на голокорабли, которые не планируют останавливаться. В этом Чику права: нужно что-то делать. Даже если все, что мы делаем, - это встречаемся с Производителями и нас режут в клочья. По крайней мере, там, на "Занзибаре", они будут знать, чего ожидать.
Заявление Травертина о солидарности вызвало странную дрожь у Чику.
– Я надеюсь, мы сможем сделать что-то более конструктивное, чем быть разорванными в клочья. Однако в конечном счете Травертин прав - если все, что мы сделаем, это предоставим конкретные доказательства того, что машины настроены враждебно, мы все равно поможем "Занзибару".
– А как насчет моих коллег-добровольцев? Неужели от нас всех ожидают, что мы безропотно выполним эту самоубийственную миссию?
– Если бы все было по-моему, - сказала Чику, на самом деле не заботясь о том, поверил ей врач или нет, - эта экспедиция была бы гораздо меньше, и вы все заранее знали бы, на что поставлены ставки. Но давайте не будем притворяться, что миссия, на которую вы вызвались добровольцем, была без риска.
Эйзиба вернул свое внимание к проецируемому изображению Крусибла с его двадцатью двумя сопровождающими стражами. Он смотрел с беспокойным восхищением, как человек, видящий демонов в огне.
– Как мы могли не знать об этих... вещах?
– Потому что мы поверили Арахне и не видели причин сомневаться в том, что она нам сказала, - заявила Чику.
– Потому что мы совершали простые человеческие ошибки. Не потому, что мы были глупы, а потому, что мы были подвержены ошибкам. Умные, но недостаточно сообразительные.
– Я не против признать, что немного напуган.
– Если бы это было не так, - сказала Чику, - я бы начала сомневаться в вашем здравомыслии.
Чику велела роботу отложить пробуждение Гонити Намбозе и Гочана на пару часов. Она была истощена, измучена эмоциональными требованиями, которые уже предъявляли к ней Травертин и врач.
У нее также появилось новое беспокойство по поводу "Занзибара", которое ей нужно было решить, прежде чем говорить с кем-либо еще.
В первые несколько часов после своего пробуждения она почти не думала о доме, больше заботясь о состоянии корабля, реальности Крусибла и деликатной задаче разбудить своих товарищей. Правда, ее мысли вернулись к Ндеге и Мпоси, но лишь мимолетно - что бы ни случилось с ними после ее отъезда, она узнает достаточно скоро, а любые новости с "Занзибара" устареют на годы, независимо от того, доберется она до них первой или последней.
Но никаких новостей не было. Когда "Ледокол" попытался найти передачу с голокорабля, там ничего не было. Возможно, в оценке местоположения была допущена ошибка - караван мог скорректировать свой курс, поместив "Занзибар" в несколько иную часть неба, видимую с 61 градуса северной широты. Чику повернула антенну в поисковом режиме, учтя эту возможную ошибку параллакса.
По-прежнему ничего не было.
В этот момент она вновь встретилась с Травертином и доктором Эйзибой, внимательно наблюдая за последним.
– Я не думаю, что это совсем неожиданно, - сказала Чику, изо всех сил стараясь, чтобы в ее голосе не звучал страх.
– Когда мы улетали, констебли были в процессе установления внешней власти на борту "Занзибара". Сторонники жесткой линии не одобряли эту экспедицию, поэтому они, возможно, ввели запрет на все передачи, направленные вперед каравана, чтобы прервать контакт с "Ледоколом".
– Либо их там больше нет, - сказал Травертин.
Чику была благодарна за это. Это избавило ее от озвучивания этой почти невыразимой возможности.
– Никакой несчастный случай не мог привести к разрушению всего каравана, - спокойно ответил Эйзиба.
– Мы можем потерять целый голокорабль - и не один, если нам не повезет, - из-за межзвездного столкновения или повторения "Пембы". Возможно, военных действий. Но не десятки, не весь караван. Кто-то все еще был бы там.
– Так почему же тишина?
– спросил Травертин.
– Это должно быть навязано политически, - сказала Чику.
– Это единственное объяснение. Вы, доктор, правы - весь караван никоим образом не мог быть уничтожен, и столь же маловероятно, что его отнесло так далеко от своего предсказанного местоположения, что мы не сможем поймать его снова. Тем не менее, я собираюсь расширить зону охвата - нам это ничего не будет стоить.
– В любом случае, они не нужны нам, - сказал Травертин.
– Это они нуждаются в нас - в информации, которую мы им предоставляем, - но мы от них совсем не зависим.
– Я все равно хотела бы знать новости из дома, - ответила Чику.
Доктор Эйзиба кивнул.
– Да, конечно. Мы все хотели бы этого. Вы должны продолжать поиски. Вы не думали о том, чтобы разбудить кого-нибудь из других специалистов? Я забыл все наше прошлое, но обязательно должен быть кто-то, кто что-то знает о дальней космической связи.
– Между нами говоря, мы знаем достаточно, - сказал Травертин.
– А если мы этого не сделаем, Гочан заполнит пробелы.
– А как насчет наших собственных передач?
– спросил Эйзиба.
– Мы все еще отправляем их?
– Да, обратно на "Занзибар", - сказала ему Чику, - хотя в течение двух лет мы не можем ожидать ответа на все, что отправляем. Вперед, по направлению к Крусиблу, мы передаем стандартные протоколы приветствия для связи с Производителями, как непосредственно на планету, так и в ретрансляционную спутниковую сеть. Подтверждения не было, но мы все еще перехватываем исходящие передачи Производителей, те же самые лживые сообщения, которые они десятилетиями отправляли на "Занзибар".