На стороне мертвецов
Шрифт:
— Где Петр Шабельский служит? — заинтересовался Митя.
Свенельд Карлович поморщился, кивнул и снова перевел разговор на дом:
— Дом с полной обстановкой, даже с посудой, состояние весьма недурственное, разве что ограда низковата. У вас ведь и автоматоны на заднем дворе будут содержаться, и сейф в кабинете Аркадий Валерьянович наверняка пожелает. Пришлось ограду немного поднять, ну да кирпич у нас свой…
Оба, и Свенельд и Митя криво улыбнулись. Куда только они этот «свой» кирпич не применяли! Вот разве что продать никак не могли.
— Зато
Митя приподнял брови — и что? Помещение для мытья даже в поместье Шабельских было — рядом с кухней, чтоб недалеко воду носить.
— Две ванные комнаты… подключенные к водопроводу!
— Что? — дрогнувшим голосом переспросил Митя. Такое не во всех петербургских домах бывало, а тут…
— С бунзеновскими нагревательными колонками. И внизу еще отдельная помывочная для прислуги!
— Что? — только и смог повторить Митя. Это и есть сюрприз, о котором говорил отец? Да это же… потрясающе! Он решительно рванул рычаги автоматона.
Средних размеров особнячок красовался на углу Тюремной площади — по другую сторону возвышалась мрачная громада тюрьмы, позади нее торчала пожарная колокольня… но Митя смотрел только на особняк. Ясно было, что душа Свенельд Карловича, истинного дитяти Одина, сразу же прикипела к этому дому: аккуратный особнячок под красной черепицей точно перенесся сюда из центра Берлина или Мюнхена. Жестом фокусника, вынимающего из шляпы кролика, Свенельд Карлович вытащил связку ключей. Ингвар заглушил паровой двигатель, а его брат с ключом наперевес двинулся к добротным железным воротам. И вдруг остановился, ошеломленно глядя на… пустые скобы замка.
— Здесь был замок! — вскричал он, и резко толкнул створку. Та качнулась… и не открылась, лишь резко лязгнула, точно изнутри был заложен засов.
— Ничего не понимаю! — Свенельд Карлович раздраженно потряс створку.
От чувства острейшего dj`a vu у Мити аж стало больно в груди. Вот также точно они с отцом приехали к их собственному запертому на все замки имению! В окно дома он больше не полезет — ни за что! Прошлого раза довольно.
— Эй! Кто там озорует? — раздался раздраженный окрик. Дубовая дверь распахнулась и на порог выскочил мужичонка с двустволкой.
Оглядел Митю на автоматоне, братьев Штольц рядом с паротелегой, и насупился.
— Никак, адресом ошиблись, господа хорошие? Вот и езжайте, куда вам надоть, а ворота не трожьте, не то стрелю! — мужичонка потянул за ручку, намереваясь захлопнуть дверь.
— Любезнейший! — торопливо окликнул его Свенельд Карлович. — Вы кто такой?
— Так сторож я здешний! — деловито, как муравей гусеницу, волоча дверь на себя, пропыхтел мужичок.
— Я вас не нанимал!
— Дык и я вас в первый раз в жизни вижу, барин! — без особой почтительности хмыкнул мужик и… захлопнул за собой дверь.
В два длинных шага Свенельд Карлович оказался возле двери, дернул… потянул из связки другой
— А ну, идите отсюда! — смотровое окошко над дверью распахнулось и там заворочалось дуло ружья — то ли грозясь выстрелить, то ли просто норовя постучать Свенельду Карловичу по голове. — Пьяные, что ли? Ща хозяйку покличу, а она — городовых!
— Какую еще хозяйку! — Свенельд Карлович беспомощно поглядел на Митю. — Хозяин…
— А, вот чего! — мужичок явно обрадовался. — Ежели вам старый хозяин надоть, так опоздали вы, господа хорошие. В заграницы он отъехал, а дом сдал. Теперича туточки хозяйка наша.
— И вы сменили замки! — глядя то на связку, то на так и не открывшийся замок, выпалил Свенельд Карлович.
— Знамо дело, сменили! Два дня, почитай, на то убил. — кивнул сторож. И пробормотал. — А то явятся какие друзяки старого хозяина, а тут наша хозяйка как есть одна… Не дело. — и строго посмотрел на Свенельда Карловича.
— Кажется, вас обманули, Свенельд Карлович. — с коротким смешком выдавил Митя. — Может, нам все же стоило согласиться на ключи от казенной квартиры?
— Брата никто не обманывал! — выпалил Ингвар. — Это вы всех подозреваете, потому что сами…
— Ингвар, подожди! Владелец — порядочный господин, и не мог сдать дом двоим сразу! Послушайте, милейший… — Штольц обернулся к сторожу. — Не знаю, что у вас за хозяйка, но здесь ныне проживает начальник губернского Департамента полиции, коллежский советник Аркадий Валерьянович Меркулов с семейством.
— Верно, барин, баете — он и проживает! — неожиданно согласился сторож. — Потому хозяйка и велела замки поменять, а то мало у кого ключи-то остались? Вот хоть у вас, барин, а вы-то вовсе неизвестно кто такой!
— Я управляющий господина Меркулова! — уже заорал Штольц, спугнув волокущую короб с пирогами разносчицу.
— А я — сын. — Митя кончиком пальца отвел в сторону ружейное дуло — он слишком хотел в одну из двух ванных комнат и спать! В седле автоматона он был почти вровень с окошком — растерянный мужик запустил обе пятерни в редкую шевелюру и принялся почесываться. — Открывай немедля, прежде чем я не вынес тут и дверь, и окна! — и дернул рычагом, заставив автоматон вздернуть голову… и выпустить две струи пара прямиком в окошко.
Мужик заорал… шарахнулся… за дверью загрохотало, будто он там рухнул.
— Городовому засвищу! У меня и свисток есть! — глухо, как из погреба, донесся сквозь окошко хнычущий голос.
— Не успеешь — я сам позову! — рявкнул Митя — под кожей снова начал глухо тлеть противный мутный жар. — В тюрьму тебя брать, за захват чужого дома! Тут и идти недалече!
Второй раз он так отчаянно хочет мыться и спать — а его не пускают! Сперва в имении, теперь здесь. Здешние места, сдается, жаждут от него избавиться. Только не выйдет! Одно дело не хотеть сюда самому! Но чтоб какая-то провинция просто таки выживала его прочь? Нет уж!