На страже мира
Шрифт:
Ханум кивнула.
- Семья. Это я понимаю.
Мы выпили еще чая.
– Сейчас третий день осени, - сказала Ханум.
– В нашем родном мире лето - это время жары и засухи. Зима - желанная передышка; это время теплой погоды и дождей, когда отрастают травы. В третий день осени мы общаемся с нашими предками, чтобы отпраздновать то, что пережили еще один год.
Я не так уж много знала о праздниках Орды, кроме того, что большинство из них проводятся на улице.
– Вы бы хотели провести осенний праздник?
– Спросила я.
– Мои люди встревожены, - сказала Ханум.
– Это пойдет нам на пользу.
Я
– Арбитр отклонил мою просьбу.
Вот оно.
– Должно быть, у него были веские причины.
– Он считает, что мы намеренно затягиваем переговоры, - сказал Дагоркун.
– Он надеется использовать наши обычаи, что надавить на нас.
– Могу я задать вопрос о переговорах?
– спросила я. Ханум подняла брови.
– Да.
– Вы управляете большой территорией на Нексусе. Анократия контролирует такую же большую территорию. Вам обоим придется работать с Торговцами, чтобы доставлять товары с планеты. Почему не согласиться на мир?
Ханум коснулась своего одеяния и вытащила небольшой диск, вырезанный из чего-то похожего на кость. Она сжала бока, и появилось изображение мужчины отрокара. Он был в полной боевой броне. А лицо напоминало и Дагоркуна, и Ханум.
– Кордуган, - сказала она.
– Мой третий сын. Он лежит мертвым на Нексусе. Мы так и не нашли его тело.
Дагоркун опустил взгляд на руки.
– Мои соболезнования.
– Сказала я.
– Дети умирают, - сказала Ханум и ее голос надломился.
– Это закон жизни. Я вспоминаю об этом снова и снова. И каждый раз это причиняет боль.
– Тогда почему не перестать погибать на Нексусе?
– спросила я.
– Потому что мы не ведем переговоров, - сказала Ханум.
– Мы завоевываем. Когда я смотрю на половину континента, принадлежащую Анократии, я вижу землю. Вижу фермы. Вижу семьи, наши семьи, воспитывающие детей, обустраивающие быт, разводящие скот.
Дагоркун посмотрел на мать.
– Мама, скот не выживет на Нексусе. Это голые скалы. Там недостаточно пищи.
Она отмахнулась от него.
– Это к делу не относится. Мы расширяем территории, или умираем, как мой сын. Это наш путь. Также действует Анократия. Они стоят на пути нашего развития. Мы должны взять их под контроль на Нексусе. Мы должны обескровить их, сломить их дух, а потом начать наступление. Они владеют семью планетами. Семью тучными, богатыми планетами. Это достаточно земли, чтобы прокормить моих детей, и детей Дагоркуна, и детей их детей. Дети должны рождаться на планете, с землей под ногами, и они будут рождаться на Нексусе. Вот ради чего умер мой сын.
Правильно. Ни одна из сторон не готова была прислушаться к доводам рассудка. Я могла понять, почему Нуан Сее был в отчаянии.
– Но если вы так сильно против мира, зачем же вы вообще согласились на саммит?
– спросила я.
– Кто сказал, что я против мира?
Ханум вздохнула, протянула руку и погладила Дагоркуна по голове. На секунду опытный воин стал похож на восьмилетнего мальчика, чья мама поцеловала его на прощание перед школой у всех на глазах.
– Я сказала вам то, что диктует политика Орды, - сказала Ханум.
– Мои взгляды не имеют значения. Мои люди желают пообщаться с предками. У нас хорошая память. Вы поговорите с Арбитром?
Сделка была очевидной: если я выступлю в их защиту, они будут должны мне услугу. Им даже не нужно обещать ее мне. Моей обязанностью
– Я поговорю с Джорджем, - сказала я.
– Не знаю, насколько велико мое влияние на него, но я попытаюсь. Даже если он согласится, нам нужно будет добиться согласия вампиров и торговцем, что означает, что нам, возможно, придется пойти на некоторые уступки.
– Мы понимаем.
– Сказал Дагоркун.
Я встала и поклонилась.
– Благодарю, что разделили со мной чай, Ханум. Пусть ваши дни будут долгими, а солнце слабым.
Ханум кивнула головой.
Дагоркун поднялся, и мы последовали за ним через покои отрокаров. Что-то в словах Ханум о причинах войны казалось мне неправильным. Она прекрасно подобрала слова, с достаточным рычанием в голосе, но я чувствовала, что она не принимает это сердцем.
Дагоркун остановился около двери.
Я вышла за дверь.
– Благодарю за ваше гостеприимство.
– Пожалуйста.
Дверь плотно захлопнулась.
– Что ж, это было поучительно, - пробормотала Калдения, пока мы спускались по лестнице.
– Она отчаянно жаждет успеха мирных переговоров.
– Вы так думаете?
Калдения покачала головой.
– Моя дорогая, тебе нужно научиться наблюдать. Она - военачальник этой огромной орды, но кроме этого, она еще и мать, которая любит своих детей больше жизни. Мы с тобой обе знаем, кто возглавит наступление на Нексусе - это будет сын, который сейчас сидит с ней рядом. Помнишь тот документальный фильм, который мы смотрели на прошлой неделе по Нешинел Джиографик, там, где львы пытались пережить засуху? Эта женщина - старая львица, которая пытается защитить последнего детеныша. Она отчаянно пытается сохранить ему жизнь, и она теряет надежду.
Она была права. Это имело смысл, и поэтому было ужасным. От горечи всего этого перехватывало дыхание.
– Это чудесно, - сказала Калдения.
– Надави на этот рычаг и вынешь ее сердце. О большей слабости нечего и мечтать. Ты должна брать меня на все свои переговоры. Они такие увлекательные.
Глава 10
Волосы Джорджа, как правило, безупречно причёсанные и собранные в хвост на затылке, были небрежно завязаны, несколько прядей рассыпались вокруг его красивого лица. На челюсти были видны следы щетины. Его кремовая рубашка была немного влажной. Когда он встретил меня у дверей своей комнаты, он выглядел слегка растрепанным и мрачным, как человек, который покорился судьбе. Удивительно, потеря идеальной элегантности перевела его из категории поразительно красивого в категорию возмутительно соблазнительного. Я на мгновение задумалась, смогу ли я найти какой-нибудь предлог, чтобы отправить Софи сюда. У меня было чувство, что она это действительно оценит.
Я рассказывала ему о желании Ханум устроить осенний праздник, а Джордж делал вид, что не слушает меня. Он подвернул рукава. Откинул волосы назад. Почесал заросшую щетиной челюсть. Казалось, он совершенно отвлечен, но годы, которые я ребенком провела в гостинице, научили меня наблюдать за гостями. Джордж с большим вниманием выслушал все, что я сказала.
– Я пытался побриться и кран окатил меня водой, - сообщил Джордж, когда я закончила.
– Ледяной водой. Прошло три, нет, четыре дня с тех пор, как у меня была возможность принять горячий душ. Нет, все-таки, три...