На страже мира

Эндрюс Илона

Очень хорошо.

– Если вы спрашиваете, достаточно ли вы уже наказаны за вырубку моих тридцатилетних яблонь, я уверена, мы что-нибудь придумаем.

Я эффектно щелкнула пальцами. Каждый кран и душевая насадка в ванной комнате включились, выстреливая мощные потоки дымящейся воды. Я дала им поработать в течение трех секунд и выключила.

– Кроме того, я была бы вам благодарна, если бы вы перестали притворяться, что не слушаете меня.

Джордж отбросил свой мученический вид.

– Существуют определенные правила, когда дело доходит до этих вещей. Известное количество пустых разговоров, которые ведут

большинство людей. Вы минуете вступительную фазу. Я не могу решить, является ли ваша прямота освежающей или раздражающей.

– Чем больше танцев с бубнами я устрою вокруг этой темы, тем больше возможностей я вам дам для спора, - объяснила я.
– Некоторые гости иногда бывают очень...

– Хорошо манипулирующие людьми?

– ... сложными - сказала я

– Но долгий разговор также дает вам возможность больше узнать о человеке, - сказал он - На какие кнопки нужно давить. Какие рычаги тянуть.

– Я здесь не для того, чтобы давить на кнопки. Я по определению нейтральна. Моя цель - обеспечить жилье и комфорт гостям, и удовлетворить их потребности. Я здесь, чтобы уладить их проблемы, пока они находятся под моей крышей и прямо сейчас, я хотела бы поговорить о просьбе Ханум.

– Очень хорошо. Давайте оставим словесную эквилибристику. Дело пойдет быстрее.

Джордж взмахом руки пригласил меня на диван. Я села, а он занял бархатное кресло напротив.

– Объяснила ли Ханум, что Орда подписала важный документ перед началом переговоров, указывающий, что они готовы приостановить торжества и религиозные праздники на время саммита?

– Нет.

– На самом деле, каждый участник саммита подписал данный отказ.

Голубые глаза Джорджа были суровыми и ясными, а взгляд сосредоточенным. Что-то жестокое было в его теперешней манере поведения. Он напоминал мне сокола, высоко в небе наблюдающего за птицей, прямо перед тем, как выпустив когти, нырнуть в смертоносное пике. Что ж, так выглядела реальность.

– Баланс сил в рамках саммита очень шаткий и ни один из участников не намерен упустить даже его малой части. Если они увидят хоть какую-нибудь возможность, они будут продавливать свои интересы. Поэтому, если мы сейчас удовлетворим просьбу Ханум, придется пойти на уступки, чтобы задобрить Святую Анократию и Торговцев.

– Другими словами, они захотят взятку.
– Сказала я. Конечно.

– И чтобы они не попросили, результатом будут проблемы.

– Кроме того, как только мы согласимся устроить праздник, отступать будет некуда. Если вампиры, к примеру, выдвинут какие-нибудь запредельные требования взамен согласия на торжество, и мы не сможем достичь соглашения, в глазах отрокаров Святая Анократия станет людьми, которые препятствую проведению любимого ритуала. Кто-то может подумать, что учитывая историю их взаимной вражды, этот маленький инцидент не будет иметь значения, на самом деле, этот теоретический проступок затмит всю неприязнь, которая у них уже есть.

– «Они убили моего брата, украли нашу планету, но, более того, они не позволили нам провести осенний фестиваль»?

– Да. Это специфическая особенность психологии небольших изолированных собраний, поэтому в первую очередь я выбрал этот формат и земную гостиницу. Когда берешь заклятых врагов и помещаешь их всех в уединенном месте, при условии, что группа достаточно мала, они переживают одни и те

же события и у них складываются подобные отношения, что дает какую-то общую почву там, где ранее не было ничего. Это создает настроение «мы-тут-все-вместе», дух товарищества. Вампиры и отрокары распознают собственные эмоции в своих врагах: скука, пока идет процесс, облегчение, когда он заканчивается, радость простых удовольствий от хорошо приготовленной еды. Эта общность обстоятельств и реакций способствует эмпатии, которая является предвестником какого-либо консенсуса. Сейчас эта эмпатия очень хрупкая, и конфликт из-за осенних праздников может все разрушить до того, как что-то наладится.

– Но если каждый пойдет на уступки и согласится на праздник, разве это не покажет уважение и терпимость к религии и традициям друг друга? Если вампиры и Торговцы проявят уважение к фестивалю и понаблюдают за ним в качестве гостей, разве это не поощрит чувство сопереживания?

– Если предположить, что праздник будет, то да. Но это большое допущение. Оно несет в себе большой риск.

Я откинулась на спинку стула.

– Если я не ошибаюсь, мирные переговоры зашли в тупик.

– Вы не ошиблись, - лицо Джорджа исказила гримаса.

– Это может их подтолкнуть.

– Или уничтожить все шансы перемирия.

– Вы - арбитр. Решение за вами, но я согласна поговорить со всеми заинтересованными сторонами, чтобы увидеть согласятся ли они.

Джордж посмотрел на меня на несколько мгновений.

– А у вас какая в

том заинтересованность?

– Ханум и её люди - мои гости. У них стресс, а я хочу, чтобы им было хорошо. Осенний фестиваль поможет.

– И это все?

Это, и замаскированное отчаяние в глазах Ханум, которое заставляло меня вздрагивать каждый раз, как я его вспоминала. Воспоминание о том, как она сидела на диване, трепала сына по волосам и удерживала свою печаль и беспокойство стальной хваткой, не давало мне покоя. Я не могла помочь с мирными переговорами. Я ничего не могла сделать, чтобы удержать ее сына от войны. Но я могу сделать для нее одну эту маленькую вещь, и приложу все усилия для этого.

– А разве этого не достаточно?

Он мгновение раздумывал над этим.

– Вы победили. Мы пойдем на риск. Если хотите поторговаться с вампирами и Торговцами, я вам разрешаю. Но я хочу быть в курсе всего.

– Я буду записывать все встречи, и показывать их на вашем экране.

– Хорошо. Но, Дина, не соглашайтесь ни на что, не поговорив со мной. Ничего не обещайте. Они это используют против вас.

– Поняла.
– Я встала - Благодарю вас.

– Пожалуйста, хотя я не очень уверен, за что вы меня поблагодарили.
– Джордж улыбнулся едкой улыбкой.
– Это должно быть весело. Хорошо, когда удается повеселиться время от времени.

– Вы сами говорили, что подобное веселье рискованно, - напомнила я ему.

Его улыбка стала шире.

– Это самый лучший вид веселья.

***

– Категорически нет.
– Если бы у вампиров был мех, то шерсть Одалона вздыбилась бы, как у разъяренного кота, так что Военный священник стал бы вдвое больше от крайнего негодования.
– Нет, они не могут проводить свои языческие обряды здесь, на этой земле, где мы вынуждены будем оставаться, после того как она будет осквернена.