На стыке нежности и боли

Юдичева Нина

***

Даша приехала на работу с опозданием. Михаил шутливо назвал её засоней и скрылся в своём кабинете. Мировой шеф. Даша уселась за компьютер и уставилась в монитор. Но все её мысли возвращались к личной жизни. Однозначно, было не до работы. Она позвонила Роману в офис. Ей ответили, что он срочно уехал в рейс и вернётся не скоро. Даша хотела было позвонить ему на сотовый, но передумала. Не стоит говорить ему, пока он в дороге. Вот приедет, и она всё объяснит ему. Они могут остаться друзьями. Даша мысленно усмехнулась последней мысли. Нет, друзьями с Романом остаться невозможно. Он не потерпит этой роли. Не такого склада человек. Ему нужно всё или ничего. Даша вдруг ощутила невыносимую тоску по нему. Образ Романа встал перед её взором - ярко выраженный

мужчина не только внешне, но сутью. Надёжный, сильный, решительный, но при этом деликатный, умеющий тонко чувствовать. Её размышления прервал Леонид. Он вошёл и замялся в дверях.

– Здравствуйте, Дашенька. Я не оторвал Вас от работы?

– Здравствуйте, Леонид. Нет... Я сегодня бездельничаю.

– Дашенька... Чай будете? Там Леночка пирожные принесла.

– Спасибо, Леонид, не хочу.

– У Вас что-то случилось?

– Почему Вы решили?
– Даша через силу улыбнулась.

– Вы последнее время выглядели такой счастливой, а сегодня...
– Леонид подошёл и уселся на край её стола. Достал сигареты. Одну протянул ей. Они закурили.

– Муж ко мне вернулся...
– задумчиво проговорила Даша.

– И Вы его приняли?
– мягко спросил Леонид.

– Что мне оставалось?
– Она пожала плечами.

– Вас это не очень радует, верно?

– Вообще не радует. Я уже привыкла жить одна.

Леонид понимающе кивнул и промолчал. Все в редакции знали о Романе, поскольку видели его с Дашей каждое утро и вечер. Женщины тайно завидовали ей, гадая, как далеко зайдут эти отношения. Мужчины по-джентельменски обходили этот вопрос молчанием. Вскоре в кабинет впорхнула Леночка.

– Ах! Курят они! Там у нас чай остывает!
– выпалила она.

Даша затушила сигарету и поднялась. В корректорской за застеленным бумагой столом собрался весь коллектив. Сотрудники шутили, смеялись и с аппетитом поглощали салаты и сладости, которые принесла Леночка по поводу получения водительских прав. Они были уже навеселе, когда пришли Даша с Леонидом.

– Вы чем там занимались?
– с вкрадчивой улыбочкой поинтересовалась Марья Николаевна, бухгалтер. Эта была дородная женщина бальзаковского возраста, непрестанно находившаяся в поисках мужа. Все знали, что она положила глаз на Леонида.

– Они курили, когда я нашла их!
– вступилась Леночка и налила вновь прибывшим по бокалу вина.
– Давайте, за мои права! Три раза пересдавала экзамен!

– За тебя и твои права, дорогая!
– Даша улыбнулась и пригубила вино.

– За тебя, Леночка!
– Леонид подвинул стул Даше и сел сам.

– Ты сегодня без провожатого?
– с затаённым злорадством спросила у неё Марья Николаевна. Она недолюбливала Дашу, как впрочем, и других женщин в коллективе.

– Он уехал...
– просто отозвалась Даша.

Мужчины разлили по бокалам оставшееся вино. Леночка сияла.

– Ой, до чего же тошно было брать эти уроки вождения!
– Она закатила глазки.
– Но, теперь всё позади. Пашка ужасно рад, уже предвкушает удовольствие.

– Почему?
– удивился Леонид.

– Теперь он сможет в компании пить - я буду за рулём.

Все рассмеялись. Мужа Леночки, Павла, все знали как беспечного балагура.

– Много денег угрохала?
– спросил Михаил.

– Уйму, Миша!
– Леночка покачала головой.
– В долгах, как в шелках.

Степан, работающий в отделе рекламы, ударился в воспоминания о том, как он получал водительские права. Рассказывал остроумно и заставлял всех смеяться. Даша с удивлением обнаружила, что настроение у неё улучшилось. Обмывание прав плавно перешло в обеденный перерыв. Заказали пиццу. Михаил принёс из своего кабинета бутылочку коньяка. Аврала в работе не было, никто не суетился, и только время от времени веселье прерывали телефонные звонки. На них отвечал Валентин, верстальщик. Рабочий день закончился неожиданно быстро.

Даша вернулась домой и обнаружила цветы в фарфоровой вазе, стоящей на журнальном столике в зале. Алые розы. Она скептически усмехнулась. Холодильник был забит продуктами, на плите стоял ужин. Даша заглянула в кастрюлю. Рассольник. Владислав знал, что она любит его. В сковороде лежали биточки

в остром соусе, который он готовил исключительно. Владислав пришёл поздно, усталый, скованно улыбающийся, но довольно счастливый, словно рождённый заново. Бывшие супруги поужинали, поговорили о текущих делах. Они вели себя так, будто не было разлуки, будто в их жизни никогда ничего не менялось. Позже сидели за чаем перед телевизором. Владислав мялся, словно не решался что-то сказать. Когда Даша собралась идти спать, он взял её руки в свои. Поднёс к губам сначала одну, затем другую.

– Дашенька... позволь мне сегодня...
– заикнулся он.

Его взгляд был таким униженно-заискивающим, что Дашу передернуло. Она безошибочно поняла, что он от неё хочет. Ну уж нет! Переживёт!

– Не позволю!
– Она резко поднялась и ушла в спальню.

Владислав с тоскою смотрел ей вслед.

***

Неделя после возвращения Владислава тянулась мучительно долго. Даша уезжала на работу раньше и приезжала позже. Она обнаружила, что ей не хочется бывать дома. Владислав раздражал её. Как ни старался он угодить ей, это не находило отклика в её душе. Он готовил еду, делал уборку, дарил ей цветы, был предупредителен, выполнял все её желания, но тщетно. Она не любила его больше. Всё умерло. Даша всё чаще думала о том, как они будут жить вместе. Впереди представлялись длинные унылые дни рядом с нелюбимым человеком. Владислав, казалось, не замечал этого. Внешне Даша была приветлива и обходительна, а её холодность он приписывал попранной женской гордости. Он надеялся, что время всё залечит. Дети были удивлены возвращению отца, но не выказали по этому поводу особых восторгов. Они больше общались с матерью и рассказывали ей о своих проблемах, делах, друзьях. В выходные дни Владислав работал, и Даша с облегчением подумала о том, что не надо будет с ним общаться, хвалить его обеды и с вежливой улыбкой выслушивать его болтовню.

В субботу она выспалась до обеда, наскоро перекусила, натянула джинсы, свитер и куртку. Ей хотелось побродить по городу, разобраться в своих мыслях и чувствах, просто зарядиться энергией зарождающейся весны. Выдался солнечный, хотя прохладный день. Кое-где на лужайках уже пестрели крокусы, радуя глаз нежными лепестками. Небо было высоким, безоблачно-чистым. Лишь редкие кучевые облака неторопливо плыли по нему, словно затерявшиеся кораблики, с детской беззаботностью оставленные ребёнком на пруду. Даша села на скамеечку. Возле сразу появилась стайка голубей, поглядывающих на неё с важным видом. Она пожалела, что не прихватила хлеба, чтобы покормить их. Она любила кормить птиц, любила смотреть, как они чинно расхаживают у её ног и без опаски берут с ладоней крошки хлеба. Голуби, поняв, что здесь им ничего не дадут, вскоре перелетели к другой скамейке, где сидела целующаяся парочка. Даша поднялась и пошла к станции. Надоело бродить бесцельно, и она решила пройтись по магазинам. В поезде Даша вспомнила, как она познакомилась с Романом, и её охватила тоска. Она вдруг отчётливо поняла, чего ей не хватало всю прошедшую неделю. Его. Его голоса, его улыбки, его присутствия. Без Романа жизнь утратила краски, из неё ушло что-то очень важное. Преодолевая сомнение, Даша вытащила мобильник и отыскала в адресной книге его домашний номер. Нерешительно набрала. Может, Роман уже приехал? Но, что она ему скажет? Как объяснит, почему простила мужа? Все эти мысли стремительно пронеслись в голове, и она дала отбой. Нет, они поговорят после и не по телефону. Даша вышла в центре и пошла вдоль витрин, время от времени останавливаясь и разглядывая заинтересовавшую её вещь. Её внимание привлекло платье, одетое на манекен в брачном салоне. Оно было очень узким, откровенно открытым и ослепительно-белым. Роскошное платье для роскошной женщины... и счастливой. Даше вдруг неумолимо захотелось стать именно такой - красивой, раскрепощённой, не обременённой комплексами и чувством долга. Таких любят. Таких не бросают. Она стояла у витрины и думала о том, что это не для неё. Ей уже никогда не надеть платье невесты - не те годы, не те обстоятельства. Да и замуж её, откровенно говоря, никто не зовёт. Она ещё раз с тоской оглядела вожделённый наряд и пошла по улице неторопливой походкой. Вернулась домой вечером.