На своей стороне
Шрифт:
– Эйнари, ты сдурел? – спросил Суси, который не участвовал в избиении, – их можно было взять в плен.
– Нам пленные не нужны, тем более сейчас.
– Калле, чего стоишь? Бери оружие! Матти, давай уберем здесь.
– Суси, лыжи и обувь! Суси, оглох, что ли?! – злобно прошипел Хейкконен и тут же осекся.
– Иди ты… – взгляд товарища выражал лютую ненависть.
Эйнари посмотрел на «белофиннов» – совсем юные лица. Ему стало не по себе. Они уже были в боях, брали штурмом поселки, отступали, несли потери, но сейчас…
Хейкконен
Разведчики двинулись в путь. Уже по прибытии в отряд ребята начали осознавать, что произошло. Вот они мирно беседуют с тремя финскими парнями, шутят о карельских девушках. Эйнари, Матти, Суси и Калле – как старшие братья для этих юнцов, которые не совсем представляли, что такое война, а самое паскудное – считали, что в лесу они встретили друзей и братьев-финнов. Эйнари многое отдал бы за то, чтобы эти финны попытались их взять в плен или начали стрелять. Было бы не столь гадко и противно, но вышло иначе. Тойво, Мартин и Эмиль просто общались на родном языке со своими «товарищами». Один шанс из тысячи встретиться в этих карельских лесах… Роковая случайность… Отклонись кто-либо метров на триста-пятьсот – и ничего бы не произошло.
Эйнари участвовал в боях, каждый день рисковал погибнуть – на войне закон простой. Он не убийца. Однако то, что случилось в лесу, иначе как убийством в самом прямом смысле этого слова не назовешь. Суси осознал это сразу.
За несколько лет жизни в Петрограде и учебы в Ленинградской пехотной школе Эйнари почти стал атеистом, но в эту ночь он искренне молился о загубленных ими душах…
Вот уже несколько минут Арво и Эйнари молча сидели друг против друга.
– О чем задумались, Эйнари? Жалеете, что вернулись назад в Финляндию?
– Нет, не жалею, – сказал Эйнари и сделал глоток кофе.
– В таком случае давайте вернемся к нашим задачам. Больше всего меня интересует сегодняшнее состояние Красной Армии. Готовы отвечать на вопросы?
– Готов.
Когда вечером Эйнари появился в своем убежище, его ждала Анна. Костик уже спал. Эйнари взглянул на жену.
– Эйнари, что дальше делать? – Анна умоляюще смотрела на мужа.
– Пока ждать. Мне обещают работу, но какое-то время будем находиться под наблюдением.
– А потом? Сколько этот карантин продлится?
– Не знаю. Одно хорошо – назад нас не отправят – остаемся в Финляндии.
– Как же Костик? Ему нужно ходить в школу.
– Меландер говорил, что позаботится об этом, только потребуется время.
Анна вовсе не собиралась «устраивать сцену». Просто она не могла просиживать без дела целыми днями.
– Ты бы спросил у этого своего Ларса, может, у его жены есть пряжа, нитки, спицы. Чего мне без дела сидеть.
Эйнари рассмеялся – у Анны было много достоинств, в том числе простота и непосредственность.
– Конечно, спрошу, только не знаю, есть ли у него жена.
– Так узнай! А может, у второго, который молодой.
– Лейно?
– Да, Лейно.
– Может, у него и есть! Хотя сама знаешь, это жители столицы…
– Ну так и мы не лыком шиты, в Петрозаводске жили, в Ленинграде, а прясть умеем.
– Что было, то было, только здесь нам скоро придется забыть, что мы из СССР.
– Ах, разве забудешь – мы с тобой Родину поменяли.
Эйнари не понравилась эта мысль, звучало как «променяли».
– Анна, ты же знаешь, почему мы убежали, и что могло произойти с нами, останься мы в СССР.
– Что сделано, то сделано, – согласилась Анна с мужем. – Как насчет работы? Кем тебя определят?
У Эйнари екнуло сердце. Он боялся признаться не только Анне, а и самому себе, что командир Красной Армии, пусть и вынужденно, будет сотрудничать с финской разведкой.
– Ларс сказал, что при Управлении много хозяйственных должностей. Физической работы я не боюсь, – соврал Эйнари, говорить правду язык не поворачивался. – Нужно, чтобы они меня видели, все-таки мы из Советского Союза.
– Тогда скажи им, что жена твоя тоже хочет работать. В Реболах я все делала, а в Петрозаводске работала учительницей. У Ларса есть дети?
– Я не спрашивал, но если и есть, то, судя по всему, нянька им не нужна.
– Нужна, не нужна, мне уже здесь сидеть надоело, по-фински я говорить умею, – немного сердито ответила Анна. – Тебя отпустят повидать родственников?
– Я думал об этом, но пока не спрашивал, в ближайшие полгода вряд ли.
– Ларс не говорил, сколько ты будешь получать? Нам же надо обустраиваться, ходить в магазин, покупать дом, квартиру… или как тут это все делается.
«Спасибо, Тойво, что взял меня в поход, и я встретил Анну. – Эйнари каждый раз влюблялся в свою жену. – Вот он карельский нрав, борцы за мельницу счастья Сампо. Будь у меня другая, наверное, распилила бы бедного Эйнари на мелкие чурочки, а этой работу подавай, жизнь устраивать надо».
– О жаловании пока не говорили, думаю, не обидят.
– Так спроси! У тебя жена, сын – нам деньги не помешают.
– Когда деньги мешали? – улыбнулся Эйнари.
– Здесь вообще как по заработкам? Сколько платят Лейно, например, он же капитан?
– Сколько получает Лейно, не спрашивал, а вот рабочий в доке имеет неплохую зарплату, – ответил Эйнари, а про себя отметил, что женское любопытство не знает границ.
– А здесь в магазинах все за деньги или по карточкам? Может, есть карточки специальные для военных?
– Вроде, нет, все за деньги.
– Деньги, деньги! Я ж их никуда не дела! – вспомнила Анна о рублях.
– Спрашивал у Ларса, нам позволят обменять их на финские марки.
– Только ты узнай сначала все как следует, чтобы рубли у нас не конфисковали.