На своей стороне
Шрифт:
– Terve, terve, kumppani 41 , – обратился он к Тимо.
Гнев Тимо, который еще с минуту назад был готов порвать француза на части, сошел на нет. Отрадно встретить земляка.
– Terve, veli 42 , – сказал он, обращаясь к Эмилю.
Тимо и Эмиль стали говорить на финском.
– Откуда ты, – спросил Эмиль, – как тебя зовут?
– Тимо Калио, я из Лаппи, родился в Торнио.
– Меня зовут Эмиль Тойкка, я из Советского Союза, но родился в Финляндии, жил в Лаппеэнранта.
41
Здравствуй,
42
Здравствуй, брат (фин.).
– Красная Армия? – поинтересовался Калио.
Эмиль кивнул головой в ответ.
–А мы прибыли сюда из Канады. Большая часть воюет в батальоне имени Луи-Жозефа Папино 43 . Война разбросала нас по разным подразделениям анархистов и республиканцев. В Канаде был кризис. Великая депрессия пришла из Штатов. Часть наших переехала в СССР, в Карелию, кто-то вернулся назад.
– О, Карелия! Карелия стала моим вторым домом, – признался Эмиль.
– Давно воюете?
43
Добровольческий интербригадовский батальон из Канады имени Уильима Маккензи и Луи-Жозефа Папино, принимал участие в боях на стороне республиканцев. В батальоне было много канадцев украинского и финского происхождения. Численность добровольцев – полторы тысячи человек.
– Несколько месяцев, – ответил Эмиль.
– А мы вот всего месяц, но уже есть потери.
– Война… Не знаешь, что будет завтра.
– Или даже сегодня, – заметил Тимо.
– Как в Канаде?
– В Канаде? – Тимо задумался. – В Канаде неплохо. На природе иной раз кажется, что нет никакой Канады, а ты у себя в Лаппи.
– Не тоскуешь по Родине? – спросил Эмиль.
– Даже не знаю. Мне было десять лет, когда мы уехали в Канаду, сейчас двадцать пятый год. Все эти полицейские, активисты так затюкали моего старика и матушку, что первые полгода в Канаде мы были просто счастливы хотя бы потому, что нас никто не называл коммунистами и красными. Отец воевал в Красной гвардии, выжил после чисток в восемнадцатом году, затем попал под амнистию. К чему это я? Большой тоски по Родине у меня нет. Как живется в Советском Союзе?
Эмиль на мгновенье задумался – врать не хотелось, а говорить правду было слишком сложно.
– В СССР все хорошо. У нас нет фашистов, нет войны, – Эмиль сам удивился столь простому и хорошему ответу.
Вдали прозвучали артиллерийские залпы, оба вздрогнули. Начался обстрел, объявили тревогу, бойцы вновь стали собираться в группы.
– Знаешь, Эмиль, после Испании хочу с друзьями поехать в СССР. Что подскажешь? Как можно обратиться к советским товарищам?
«Их постоянно тянет на подвиги, в СССР им хочется», – про себя возмутился Эмиль.
– Тимо, как земляку я тебе скажу – не стоит ехать в СССР сейчас, не стоит…
– Почему? – не унимался финн.
– Почему? Потому что многих моих товарищей расстреляли, и никто не может толком объяснить, за что. Здесь, за границей, вам кажется, что у нас справедливость и безопасность, но это не так. Поезжай в Финляндию, во Францию, возвращайся
– Но ты же говорил, что у вас все хорошо… нет фашистов.
– Говорил и буду говорить, – ответил Эмиль.
Вражеская артиллерия не унималась.
– Похоже, нам всем пора, «макаронники» хотят взять реванш, меня ждут на позициях. Прощай, Тимо!
Эмиль протянул руку. Тимо крепко пожал ее. Бойцы посмотрели друг другу в глаза.
– Счастливо, брат, удачи!
Эмиль поспешил к автомобилю. Тимо ждали товарищи. Француз Андрэ протянул ему винтовку.
За предыдущую атаку итальянцев группа молодых бойцов-анархистов не потеряла ни одного человека. Им хотелось верить, что удача не отвернется и в этот раз.
– Добрый день, Арто, – вежливо поздоровался Эско. – Есть новости о русском?
– Добрый день, господин полковник, новостей у меня нет.
– Совсем никаких? Что-нибудь слышно от друзей, агентов, информаторов?
в Кухмо.
Эско взглянул на Арто, этот взгляд был сродни взгляду хищника перед прыжком.
– Арто, я прекрасно понимаю, что у каждого из нас есть свои информаторы, свои друзья и не только друзья, а у них есть еще друзья, родственники и так далее. Нам нужно разобраться во всей этой истории, которую поведал таксист. Может, это хоть как-то прояснит ситуацию.
– Но я не знаю этого таксиста, а человек, который рассказал мне о том, что якобы слышал от таксиста, он его тоже не знает.
– Он или она? – немного раздраженно сказал Эско, – вы, Арто, сотрудник сыскной полиции. Придумайте что-нибудь, но информация эта мне очень нужна. Кстати, можете пообещать своим информаторам, что ЦСП в долгу не останется.
– Что, если они запросят слишком большую цену? – Арто стал играть по правилам Эско.
– Если правильно понимаю, речь идет не о деньгах. Раз так, то мы в свою очередь предоставим… – Эско на секунду задумался, – предоставим им все возможности… Возможности оказаться в нужное время в нужном месте.
– Все верно, господин полковник. Осталось дело за малым – раскрутить всю цепочку и выйти на того, кто первым узнал о русском.
– Думаю, у вас получится, Арто. Окажу любое содействие.
– Понял, разрешите идти.
– Конечно.
Арто вышел из кабинета.
«На словах все выглядит незатейливо. Требуется всего лишь поговорить с Тарьей, а затем с Лией, выйти на Эрика, а там уже на Вилье – и все узнать. Однако есть несколько «но». Допросить Эрика – значит, подставить Лию и Тарью. Поговорить с Лией, чтобы та вывела на Эрика – значит, подставить Тарью. Ехать в Кухмо и разговаривать с Вилье, минуя всю цепочку – в принципе, правильный вариант. Но Вилье служит в пограничной охране, и станет ли он вообще говорить на какие-то темы, а действовать официально Эско не рекомендовал. Нужно поговорить с Тарьей для начала, ибо от нее я узнал о русском», – Арто пытался спланировать свои дальнейшие действия.
Из своего кабинета Арто позвонил в редакцию.
– Привет, это Арто.
– Здравствуй, как дела?
– Хорошо! Будет еще лучше, если вы уделите мне свое время.
– Мы? То есть ты имеешь в виду меня и Лию?
Арто немного покраснел, хорошо, что этого никто не видел.
– Да, ты и Лия. Это все по тому же делу.
– Мы сейчас в редакции, через полтора часа будем готовы.
– Тогда через полтора часа на старом месте.
Тарья и Лия, что удивительно, пришли почти вовремя.