На свои круги

Турлякова Александра Николаевна

Есть чем похвастаться, чем похвалиться перед старым козлом, ведь барон так жаждал смерти соперника.

Сам вид молодого рыцаря вызывал у Ании смесь раздражения, негодования и злости. Да как он посмел подойти сюда? Как может он так беззаботно улыбаться всем, а особенно барону?

Ания сделала два шага и подошла ближе. Она видела его всего: светлые коротко стриженые волосы, открытое лицо, тёмно-серые глаза, ямочка на подбородке, внимательный взгляд. Это был воин, рыцарь, умеющий постоять за себя. Скрытая сила и молодая энергия читались в каждом его жесте, наклоне головы, кивке подбородка.

Он знал себе цену, он знал, на что он способен, и, наверное, пользовался этим. С каким достоинством он смотрел в лицо барона, не как рыцарь, а как равный ему, нет, это взгляд будто свысока. А может, Ании только так показалось.

Подойдя ближе, она только тогда заметила шрам на его правой щеке. Задира!

Встала незаметно у плеча барона и прислушалась.

– ...Да, мне уже как-то говорили, что я похож на графа, даже несколько раз, видно, Богу было угодно создать нас похожими лицом. Мне вообще везёт на похожесть с другими людьми. Баронесса Айрин из Одерна считала, что я напоминаю ей сына, погибшего на войне, вам, вот, я напомнил графа Гавард, вашего бывшего сеньора.- Пожал плечами, на губах появилась еле заметная улыбка.- Видно, это моя судьба.

Взгляд его скользнул на лицо Ании, и барон Элвуд, спохватившись, представил свою жену:

– Моя супруга Ания.

Молодой человек протянул ладонь, и Ания, как ни хотела, вынуждена была подать ему руку.

– Миледи.- Он с достоинством склонил голову перед ней и поднёс пальцы к губам, целуя кольцо на них. Ладонь его была грубой и сильной, тёплой на ощупь. Ания постаралась быстрее оставить её.

Медленно прикрыла глаза, чувствуя на себе взгляд молодого рыцаря. В любой другой момент и при других обстоятельствах она, может быть, выделила бы его из многих других, может, он даже понравился бы ей, но всей душой сейчас она почувствовала неприятие и сопротивление. Всё в нём настораживало её, он был ей неприятен всем своим видом, своей силой и тем, как держался в кругу людей более высоких по происхождению.

Ты ведь всего лишь рыцарь! Просто рыцарь, и кто твой господин не известно! Почему ты смотришь на всех с заметным высокомерием? Кто ты такой? Откуда ты взялся вообще?

– Вы до сих пор служите баронессе Айрин?- спросил первым супруг Ании.

– О нет,- покачал головой,- я свободен от любых обязательств, я свободен перед баронессой, ей я посвящаю свои победы, но сеньора у меня нет.

– Хорошо.- Барон кивнул в ответ.- Это хорошо.

Ания чуть слышно выдохнула. Что это значит? Почему хорошо? Он что, собирается сделать его своим слугой? Ещё чего! Не дай Бог...

То, о чём заговорил молодой человек после, чуть не лишило Анию чувств, она потом много раз вспоминала его слова, обдумывая и переосмысливая каждое, переживала заново те выражения, с которыми они были сказаны.

– Я не знал, что это был ваш сын. Извините, если что. Я просто хотел узнать, как он. Я пытался найти его после, но он уже выбыл из турнира, его шатёр уже убрали, я не нашёл никого из слуг барона... Думал, может быть, он будет здесь, но это вряд ли, ведь он не ходит на пиры. Мне сказали, что его перенесли на постоялый двор на рыночной площади, и я...- Барон Элвуд не дал ему договорить – резко и грубо перебил, морщась как от неожиданной боли:

– Не тарахти! Сделай передышку.

Ания боялась дышать, чувствуя, как от услышанного качается пол под ногами, а рядом ещё и раздражённый муж.

Что? О чём он говорит? «Я не знал, что это был ваш сын...» Он это сказал?

Слабость охватила тело, и Ания чуть качнулась на слабеющих ногах.

Орвил! Здесь Орвил! Как она не узнала его!

Этот проклятый поединок! Тот рыцарь... две перекрещенные стрелы... удар в лицо, в шлем... конь, оставшийся без седока... суета пажей и оруженосца... тёмные пряди волос...

Это был он! Это Орвил! О, Боже...

Подспудно, сама не зная как, она, оказывается, болела за него на поединке! Поэтому и жаждал барон его смерти, кричал как безумный на всю галерею... Он хотел, чтобы убили его сына. Орвила...

– Я думал, вы скажете мне, что с вашим сыном, он будет жить?- мягко спросил молодой человек.

– Мне всё равно, поверьте, лучше бы он сдох ещё там, лучше бы вы убили его. Я спал бы спокойно.

Молодой человек нахмурился озадаченно, не понимая, что происходит. Видимо, тот, кто сказал ему о родстве двух людей, забыл упомянуть о вражде между ними, и сейчас выражение лица его было более чем недоумённым.

Ания всеми силами старалась сделать вид, что не догадалась, о ком речь.

– Ваш сын...

– У меня нет сыновей, вас неверно проинформировали. Мне всё равно, что стало с этим человеком, выжил он или нет, я не знаю и не хочу знать. Вам понятно?

Молодой человек согласно кивнул, и взгляд его остановился на какой-то точке в пространстве. Барон Элвуд больше не собирался продолжать этот разговор и, хромая, потянулся в сторону. Ания чуть замешкалась, глянув в лицо молодого рыцаря, и только сейчас заметила, что высокомерие и надменность, что так поразили её в его фигуре и лице, на самом деле, наверное, лишь показались ей.

часть 13

Слова молодого рыцаря не давали ей покоя, она вспоминала и обдумывала их раз за разом, снова проживая те чувства, что переживала, когда поняла вдруг, что здесь, на этом турнире присутствовал Орвил. Он был совсем рядом, и она видела его, оказывается, много раз, но даже и не подозревала, что это был он. Она удивлялась себе, почему её сердце молчало, почему нигде и ничто не подсказало ей, что он рядом? Ей всегда казалось, что в подобных случаях сердце не промолчит, оно почувствует рядом любимого человека. Но, видимо, в балладах и песнях менестрелей всё преувеличено. Или же Ания настолько не верила, что сможет его увидеть здесь, что закрыла даже сердце.

Но он здесь! Здесь! Он рядом!

Сейчас он ранен после поединка, и никто не знает, жив ли он, что с ним, даже его родному отцу всё безразлично. И от этого рыцаря, что сам ранил его, больше участия и сочувствия, чем от отца. Бесчувственный сухой старик! Разве можно так? Чудовищно!

Она сидела в кресле с высокой спинкой, ноги – на деревянной скамеечке, камеристка медленно и аккуратно расчёсывала ей волосы. Ания смотрела в бронзовое зеркало на то, что делалось за её спиной, поворачивала его туда-сюда, думала. В зеркале всё выглядело незнакомо, расплывчато.