На свои круги
Шрифт:
С самим бароном! И получил от самого барона!
О, Ания хорошо знала, как умеет бить барон Элвуд, хотя её-то он, наверное, бил не во всю силу, она-то никогда вот так, как он, не получала, по крайней мере, сама она так не опухала лицом от побоев. Значит, выпросил и выпросил хорошо.
Конечно, радоваться чужой боли – это плохо, и Ания хорошо это всё понимала, но ничего не могла с собой поделать. Злорадство вперемешку с молитвами захватывало все её мысли. Она боролась с ним, молилась всем святым о прощении ей этого греха, и снова и снова совершала его, бросив только
«Это тебе за Орвила... за его боль и страдание... за все унижения... за всю любовь барона-изверга к тебе... Получи за всё! Так тебе и надо!»
Дни шли, складывались в недели, а она всё никак и ни у кого не могла узнать о ходе сражения, видел ли барон Элвуд Орвила там? Встречались ли они в бою?
Кто мог сказать ей об этом? Все как сговорились, молчали, терпеливо залечивали свои раны, включались в обычную жизнь, и все молчали. Может быть, это был приказ самого барона? Что там могло такого случиться, чтобы об этом надо было молчать?
Ания не находила себе места, переживала за Орвила и мучилась вопросами: всё ли хорошо? Остался ли он жив и здоров? Виделись ли они с отцом? Если да, то, что случилось?
Единственный, с кем она могла бы поговорить, был этот Эрвин. Уж он-то точно был всегда рядом с бароном и ничего не пропустил бы, всё должен был видеть своими глазами. Но как поговорить с ним, когда она его и видеть-то не могла без содрогания? Как найти подходящий момент? Как себя пересилить и заставить пойти навстречу?
Он и сам-то не горел желанием видеться с ней, они обоюдно избегали друг друга. Ну ладно, Ании было за что его не любить, а он-то, что про неё знает? Почему смотрит свысока и так неприветливо, почти не разговаривает, а иногда улыбается чуть-чуть? Что всё это значит? Что творится в его голове? Что он вообще делает здесь? Кто он? Посланник беса? Почему своим взглядом и этими улыбками он рвёт сердце Ании на куски?
Кто он вообще такой? Чёрт бы его побрал...
Всем нутром своим она чувствовала, что он появился здесь не случайно, что он ещё покажет себя во всей красе. Чувствовала на каком-то интуитивном уровне, что ничего хорошего его присутствие тут не принесёт, особенно для неё.
А может быть, это её беременность сделала её такой подозрительной, такой мнительной? Кто знает.
С утра все уехали на охоту, замок буквально опустел, слава Богу. Ания наблюдала, как молодая служанка пригоршнями кидала зерно из глиняной миски, кормя кур. Птицы бросались под ноги с каждой новой горстью зерна, отталкивая друг друга, клевались и дрались. Девушка что-то выговаривала им, ругая за шум и суету. Улыбнулась Ании, чуть склонила голову почтительно и ушла.
Сидеть в замке не хотелось, и Ания вышла во двор, наблюдая за всем, что делалось. На псарне тихо, все собаки ушли с хозяином на охоту, у кузни постукивали молотом, возились несколько человек, наверное, подковывали лошадь, Ания внимательно не приглядывалась. Даже вездесущие дворовые собаки и мальчишки куда-то все подевались, двор будто вымер. Пушистая кошка неторопливо умывалась в тени кухни, совсем недавно ей вынесли и налили молока в её мисочку. Благо, что собак вокруг не было, вот она и не торопилась спрятаться, но зорко следила за каждым звуком и движением.
На кухне готовили обед, и запахи еды вкусно раздражали аппетит. Скоро сюда соберутся все, кто не поехал на охоту. День был жарким и солнечным, хотя уже заканчивался август.
Ания резко обернулась на звук за спиной. Из конюшни выводили гнедого коня, он сильно хромал на правую переднюю ногу. Ания нахмурилась, узнав в коноводе Эрвина. Он что, не поехал на охоту со своим господином? Что так? Уж она-то думала, что они друг от друга ни на шаг.
– Миледи,- он вдруг сам позвал её,- вы можете мне помочь?
– Я?- Ания удивилась не на шутку.- Чем это?
– Подержите моего коня, пожалуйста. Не побоитесь?
Она решительно подошла и взяла коня под уздцы. Чего бы это она боялась? Оруженосец ушёл в конюшню и через момент снова вернулся с какими-то баночками, тряпками, мазями. Принялся неторопливо объяснять:
– Внутри темно и неудобно, а здесь толком и помочь некому. Извините, миледи, что так вышло...
– Ничего,- медленно протянула Ания, наблюдая за его руками, готовящими перевязку для больной ноги коня.- Почему вы сами этим занимаетесь?- спросила.- Разве нет того, кто может это сделать?
– Есть. Но мне сказали, что это бесполезно, и барон предложил мне любую другую лошадь из конюшни. Другую я не хочу.
– Почему? Чем хороша эта?- Ания медленно погладила гнедую голову коня по широкому лбу, расправила пальцами сбившуюся чёрную гриву чёлки между глазами. Конь чуть двинул головой, звеня удилами.
– Его подарила мне баронесса Одернская. Он мне дорог, как память о ней, и я его не променяю на другого.
– Понятно.- Ания согласно кивнула.- Поэтому вы сегодня не на охоте? Из-за коня?- Усмехнулась.
Он молча посмотрел на неё снизу и ничего не ответил. Сейчас он накладывал коню на сустав повязку с резко пахнущей мазью, копошился у ног коня и стоящей Ании.
– Вы думаете, это поможет? Сомневаюсь... Что вообще случилось?
– Попал в сусликовую нору вчера на прогулке и вывихнул. Конюх сказал, бесполезно лечить, всё равно будет хромать. Посмотрим. Если я правильно сварил эту дрянь, то должно помочь.
– Вы сами её варили?- Ания удивилась. Кто бы мог подумать? Уж от него-то она такой заботливости о коне совсем не ожидала.
– Я уже сталкивался с подобным, когда был оруженосцем у...- вовремя осёкся и не договорил, промолчав о графе Крейве из Либерна, незачем ей этого знать.- Ничего, помогло. Я видел, как это делали. Ездить, конечно, на нём долго будет нельзя. Я подожду. Будем надеяться. С Божьей помощью...
Ания молчала. За это время, пока он лечил больного коня, она узнала о нём больше, чем за все эти два месяца тут прожитых!
Кто он? Кто он такой вообще?
Он может проявлять заботу и внимательность, какими осторожными были его движения и слова – ласковыми, когда он гладил коня по больной ноге чуть выше колена. Он, оказывается, мог быть и таким, а Ания этого не знала.