На высочайших вершинах Советского Союза
Шрифт:
снега и смазать полозья глетчерной мазью. Пошли.
Дальше путь — больше под гору. Стало немного легче,
останавливаемся реже.
Мишук раскис и иногда идет сзади, не подпирая сани. А время уже
к четырем часам! Пожалуй за шесть часов километров шесть-восемь
отмахали... Остановки опять стали чаще. Ленц совсем сник и каждый раз
просит продлить отдых.
Вдруг крик. Неужели Виталий? Кричим в ответ.
Вскоре слева показалась точка, затем другая, третья. Вот это да!
Лошади!
Кричим хором:
— Кто это?
Разглядели Карибая и Тактасена. Наши!
Мы еще долго обходили промоину и, наконец,— радостная встреча.
Карибай, Тактасен! Куча вопросов.
Видимо, какое-то предчувствие толкнуло наших караванщиков нам
навстречу.
— А Виталия видели? — опрашиваю я.
— Нет.
355
— Неужели? Значит разошлись!
— У нас там ниже еще три лошади есть, — говорит Карибай.
— Сколько отсюда до них километров?
— Два, — отвечает Карибай.
Погрузились. Посадили Мишку. Ленц тоже категорически
отказался идти; говорит, у него нестерпимая боль и ходить он не может.
Посадили и его. Я и Тактасен нагрузились рюкзаками и пошли.
Как чудесно, что подоспели лошади! А вот «два километра»
затянулись до темноты. Уже переход на морену, а остальных лошадей все
нет.
На старом подъеме лошади увязли по брюхо. Лошадь Ленца,
ведомая Леонидом, оступилась и упала на брюхо, задрав ноги в воздух.
Ленц удачно ополз на снег. Я выхватил повод у Леонида, забежал сбоку и с
помощью подоспевшего Тактасена вытянул лошадь. Здесь же на морене,
так и не дойдя «двух километров» до остальных лошадей, заночевали.
Сено, взятое караванщиками, осталось с теми лошадьми, посему все
лошади простояли ночь голодными.
Сварили какао и довольно плотно поели. Карибай спит в нашей
палатке.
13 сентября. Вышли в девять часов. Долго идем мореной. Впереди
лошадь Ленца. Он сам и Мишка чувствуют себя явно плохо.
Тактасен рано утром ушел за лошадьми и вот, наконец, появился с
тремя. Опять перегрузка. Мне так и не удалось сесть на лошадь. Хорошо,
что хоть рюкзаки удалось снять.
Вскоре сделалось настолько жарко, что пришлось раздеться до
трусов. Посмотрел на себя: «пообтаял» я здорово. Ну, ничего, мне это не в
ущерб. Идти сразу стало легко. Знакомый пейзаж уплывает в обратную
сторону, Хан-Тенгри постепенно закрывается пиком Горького и другими.
К полудню услышали крики. Виталий! Оказывается, с караваном
356
он, действительно, разошелся. А следы увидел лишь около этого камня,
где, поудивлявшись, заночевал. Ну вот, опять все вместе.
Виталий чувствует себя лучше, говорит, что его прогулка принесла
йоге пользу. Ленцу все хуже, с трудом шевелится. Мишка почти ко всему
безучастен.
14 сентября.
Вышли
в 8.15.
Погода
явно
портится.
Пересекаем ледник. Я иду впереди, просматривая дорогу.
К 12 часам достигли его правого берега. Не сразу нашли переход.
Леонид на подъеме опять свалился с лошади.
Дорога пошла более торная. Ленц просит сделать передышку: ему
трудно сидеть в седле. Решили отдохнуть в лагере алмаатинцев, но до
лагеря оказалось очень далеко, доехали лишь к трем часам. Ссадили Ленца
и Мишу. Оба упали на траву, лежат, не шевелятся. Ветер, находят тучи.
Мишу удалось уговорить ехать дальше, а Ленца — никак.
В результате мне и Тактасену пришлось остаться и разбить лагерь.
Остальные уехали. Я в роли сиделки у Ленца.
Продуктов крайне мало. Развлекаемся с Тактасеном чаем с
сухарями. Ленц лежит в мешке и не может шевельнуться.
К вечеру надвинулись тучи. Нашу палатку (двухместную), несмотря
на отсутствие нужного количества металлических палок, мы все же
установили. Недостачу восполнили деревянными палками, скомбинировав
их с металлическими. Вечером посыпал мелкий дождик (наконец-то
дождик!), но вскоре перестал.
Ленц спит довольно спокойно, но дышит плохо, видимо, у него жар.
15 сентября. Утро неплохое.
Ленц так и не может шевельнуться. Становится ясно, что и сегодня
мы никуда не уедем.
Если вчера еще можно было побаловать себя случайно уцелевшей
банкой молока, то сегодня только чай и остатки колбасы.
357
Ленц часто зовет меня. Снял с него мешок. Ему жарко. Прорезал
ему ножом пятку, но она оказалась, к его радости, вполне здорова.
Выпустил воду из опухоли вокруг пальцев. Часто пою ого водой и чаем.
Ест он очень мало. На лоб положил ледяной компресс.
Приехал Карибай из нижнего лагеря. Порадовать его нечем;
сегодня, конечно, не едем. Он тоже нас не порадовал, привез лишь
мешочек сухарей. Зато сообщил, что в Инылчеке вода спала, можно ехать
без опасений.
Беспокоит Мишка, видимо, ему стало хуже. Я написал Виталию,
чтобы он еще раз прислал Карибая с жердями для носилок. Если Ленц не