На высочайших вершинах Советского Союза
Шрифт:
Леонида, завернутого в палатку, положили в середине. Я и Ленц с трудом
устроились ближе к выходу. Мешок мой в палатке, в которую завернут
Леонид, вытащить его невозможно. Пришлось опять лечь прямо на
мокрую палатку.
Жуткая ночь. Леонид бредит, кричит: «Развяжите веревки!».
Мишка стонет. Я сижу у самого входа совсем мокрый, тщетно стараясь
согреться. С потолка все время монотонно капает и капает... Вход давно
замело. Душно. А раскопать тоже нельзя — замерзнем. Ночь тянется бес-
конечно долго. Вот вход слегка засветился — видимо, взошла лупа.
7 сентября. Дышать почти нечем... Мишук и Виталий задыхаются.
Молят прокапать отверстие. С тяжелой головой я ползу к выходу. Палкой
из палатки пытаюсь проткнуть снег. Ничего не выходит. Длины палки не
хватает, чтобы проткнуть толщу снега. Мы погребены...
Судорожно начинаю раскапывать лопаткой. Задыхаюсь, снег
валится за шиворот, за рукава, подступает тошнота. Неужели не выдержу?
Неужели не докопаюсь? Тогда задохнутся все.
И опять работаю лопаткой, головой, руками. Нужно докопаться во
что бы то ни стало, иначе — гибель всем. Палкой на вытянутой руке
ковыряю снег и вдруг... дырка! Маленькая дырка. Тянусь к ней, дышу, но
облегченья нет. Еще и еще работаю лопатой. Дырка становится больше.
Чувствуется свежая струя. Спасены!
Уже последними усилиями, орудуя лопатой, плечами, головой,
упираясь ногами, протискиваюсь в дыру. Голова над снегом. Ослепительно
349
сияет солнце. Кругом ясно и тепло. Отдышался. Теперь уже более
спокойно и уверенно раскапываю выход для ребят. Раскопал и кричу:
— Скорее наверх, уже давно ясный день!
Как полудохлые мокрые мыши, вылезают ребята на солнце.
Картина невеселая! У Мишки, Виталия и Ленца пальцы ног и рук черные, а
слабость такая, что они едва стоят на ногах. О Леониде и говорить нечего;
хорошо хоть дышит. Решили везти его сегодня же вниз. У меня большое
сомнение — довезем ли сегодня? Но не хотелось отнимать надежду у
измученных ребят.
Упаковали Леонида еще в одну палатку. Он немного шевелится.
Сажали я даже ставили его на ноги, конечно, поддерживая со всех сторон.
А главное, протерли ему глаза и убедились — они целы. Видит человек!
Впряглись в многочисленные постромки все. Однако снег размяк и
первые же 20 шагов убедили, что тащить Леонида будет неимоверно
трудно. Через каждые 20-30 шагов мучительного пути остановка. А через
100 метров убедились окончательно, что никуда мы сегодня Леонида не
дотащим. Ночевать всем на снегу на случайном месте — значит рисковать
всеми. О том, чтобы затащить Леонида обратно в пещеру нечего и
помышлять. И вот пришлось, укутав беднягу палатками, оставить одного, а
самим возвращаться в пещеру.
Весь вечер варим чай, супы и прочее и все это пожираем без
остатка. Главное вода. Я несколько раз спускаюсь к Леониду,
подкармливаю его, последний раз уже в абсолютной темноте. Леонид
жадно ест и бормочет всякую чепуху.
Спим, наконец, в почти сухих мешках с открытым входом. Спим
как мертвые.
8 сентября. Я лично выспался чудесно. Встали и собрались
довольно рано. Погода серенькая, но большого ветра нет.
Леонид, к нашему счастью, чувствует себя лучше. Удалось
350
уговорить его подняться. Он все жалуется, что его связали и поэтому у
него отнялись ноги. Развязав, удалось его поднять, и при помощи Ленца и
Виталия (в качестве подпорок) он шагнул вниз.
Я с Мишуком остались собирать палатки и с удивлением и
восторгом смотрели, как постепенно «пьяная» тройка удаляется от нас. На
Мишука пришлось нагрузить два, хоть и легких рюкзака. Весь остальной
груз понавешал на себя.
Догнали тройку. Решили, что я пойду искать и торить дорогу. Все
были уверены, что переход на месте сбросов. Но этот мнимый переход
закончился крутым обрывом. Леонида подвели уже вплотную.
Я несколько раз, проваливаясь в трещины, лазил туда и обратно. С
трудом нашел обход. Спустился вниз, но поскольку остальные не шли,
опять полез наверх. Наконец опустились все и попали на верный путь: вот
трещины, «воротца» и спуск. Леонида «стравили» на веревке. Помогли
Мише.
Дальше опять поиски, завершившиеся тем, что окончательно
установили старый путь. Траверс крутого склона, к счастью, присыпанного
снегом,— наиболее трудная часть. Я, страверсировав по горизонтали,
укрепился и жду. Долго не может пройти Мишук. Его ноги сводит су-
дорогой. Повели Леонида. После двух третей пути склон стал крут. Леонид
упал. Пришлось последнюю часть пути через бергшрунд, постепенно
стравливая, скатить бедного Леонида донизу.
Еще один траверс по горизонтали. Мишка проходит его целую
вечность. С ногами у него совсем плохо.
Последний спуск, и мы на почти ровном леднике. Ленц ушел
вперед. Тройка (теперь я в роли пристяжной) — посредине, сзади тащится