На высочайших вершинах Советского Союза

Абалаков Евгений Михайлович

завтрак молоко и хлеб. Выменяли еще коврижку хлеба, распрощались —

ив лодку. После салика непривычно как-то.

В плесах старательно подгребаем.

Солнышко греет вовсю. Деревни идут одна за другой.

Прощай тайга, тишина и безлюдье!

* Шелевка – тес.

39

1 9 3 1 – 1 9 3 3

Летом 1931 года на Кавказе во время подъема

на западный гребень

Миссес-тау на высоте около 4000 метров погибло четыре опытных

альпиниста: москвичи С. Левин и О. Гольдовский и швейцарцы Хеглин и

Меглин. В числе других спортсменов они готовились к штурму Дых-тау.

На поиски пропавших товарищей отправились все участники

предстоящего восхождения. Среди них была группа молодых альпинистов,

в которую входили Евгений и Виталий Абалаковы и Валентина Чередова.

В течение нескольких суток братья Абалаковы и В. Чередова лазали

по скалам, осматривая каждый подозрительный выступ, спускались на

веревках в многочисленные трещины, исследовали ледники. Вместе с

присоединившимся к ним Эмануилом Левиным (братом погибшего С.

Левина) они прошли перевал Миссес, побывали под северной Стеной Дых-

тау, пересекли Мижиргинский цирк. По пути были осмотрены ледник и

вершинный гребень Миссес-тау, но ничего обнаружить не удалось. От

дальнейших поисков пришлось отказаться. Э. Левин уезжает в Москву, а

Валентина Чередова, Евгений и Виталий Абалаковы решают штурмовать

Дых-тау.

Через день группа подошла к жандарму* на седловине между

Миссес-тау и Дых-тау. Трудности встретились уже при подъеме по

гладкому ледяному желобу правой стены жандарма. Твердый лед легко

крошился при забивании крючьев, скалывался при рубке ступенек. Сверху

на головы восходителей сыпались оттаявшие на солнце сосульки. С

большим трудом, вырубая ступени, достигли они скалистого гребня

жандарма, миновали его и вновь двинулись по льду. На высоте 4700

метров был устроен ночлег. Кругом в холоде сентябрьской ночи дремали

* Жандарм – скальная башня.

40

горы.

Утро следующего дня они встретили уже в пути, когда по колено в

снегу проходили плато северной вершины Дых-тау. Чтобы попасть на ее

гребень, участникам штурма пришлось буквально прорубаться сквозь

нависший край подгорной трещины, а затем подниматься по отвесной

ледяной стене. Всех их мучила жажда — они не взяли примус и поэтому не

могли растопить снег. Лишь один раз восходители смогли попить воды, да

и то она имела привкус резины (снег удалось растопить на согретом

солнцем прорезиненном дне палатки).

Е. Абалаков, В. Абалаков и В. Чередова упорно продолжали подъем

и 5 сентября 1931 года в 12 час. 30 мин. взошли на вершину Дых-тау.

Высота 5198 метров. Здесь они обнаружили банку с запиской о

восхождении немецких альпинистов. На ее место участники штурма

вложили свою записку и... несколько конфет для будущих покорителей

Дых-тау. Пробыв на вершине до 13 час. 30 мин., группа начала спуск.

Обратный путь казался им нетрудным, и они быстро достигли места

последнего ночлега у перемычки.

На другой день Е. Абалаков, В. Абалаков и В. Чередова совершили

восхождение на гребень и вершину Миссес-тау а благополучно спустились

по юго-западному кулуару.

Так закончились первые советские восхождения на труднодо-

ступные вершины Кавказа Дых-тау и Миссес-тау.

Летом 1932 года Е. Абалаков снова на Кавказе. Вместе с А.

Гермошновым и В. Абалаковым он участвует в траверсе* вершин

Безингийской стоны от Гестолы до Шхары. До этого времени на вершинах

Катын-тау, Джанги и юго-западной вершине Шхары были только

иностранцы.

А. Гермогенов, Евгений и Виталий Абалаковы, поднявшись по

* Траверс вершин хребта или стены – прохождение по гребню хребта или стены через все вершины и

седловины.

41

южной стороне плеча Гестолы, перешли на ее ребро и вскоре взошли на

вершину Гестолы. Спуск происходил в густом тумане. Евгений и Виталий,

спускаясь, сняли очки и у них наступила временная потеря зрения. Группа

встала на вынужденный отдых.

Через день их зрение улучшилось, в участники траверса двинулись

к ребру Катын-тау. По-прежнему стоял туман. Глубокий снег сильно

мешал продвижению вперед, его пробивали коленями, делая в минуту два-

три шага. На вершину Катын-тау вышли в тумане. При спуске по гребню в

сторону Джанги в одну из трещин провалился Виталий, но товарищам

удалось вовремя задержать его.

По пути к вершинам Джанги пришлось преодолеть несколько

труднопроходимых жандармов. И вот, наконец, первая, самая высокая

вершина Джанги — небольшой гребешок, изогнутый к югу и

заканчивающийся снежным конусом. У изгиба гребешка А. Гермогенов,

Евгений и Виталий Абалаковы сложили тур и оставили в нем записку.

Через час они уже взошли на вторую вершину Джанги.

Почти шесть суток сложного нелегкого пути осталось позади.