На высочайших вершинах Советского Союза
Шрифт:
тому же я медленно, но все же обгоняю его. Добираюсь до Шиянова.
Маслов забрел вправо, идет по неудобной мелкой осыпи и проклинает ее
(что совершенно справедливо), но с нее на скалы все же не сходит.
Втроем идем до поворота в левый кулуар. Доктор отстает от нас
при возгласе Юры: «О, да тут здорово!». Действительно впереди
небольшая стенка, которую доктор еще не увидал. Однако возглас
Шиянова произвел должное впечатление, и он решил отстать от нас и
присоединиться к группе Даниила Ивановича, который шел моим первым
путем. Как мы узнали после, доктору и там не повезло. Штурмовики
страшно долго сидели на стенке, но в конце концов все же одолели ее.
Доктор тоже долго сидел, но, не дождавшись разрешения проблемы,
присоединился к третьей группе и уже с ними совершил восхождение.
Я продолжаю путь с Юрой. Со стенки пришлось сбросить пару
здоровых и явно неустойчивых камней, после чего довольно легко
выбрались наверх. Шиянчик лезет, хотя местами не совсем уверенно, но
бодро и с улыбкой на лице.
В преддверии вершины нужно было преодолеть еще один
117
каминчик*. Порода в нем оказалась необычайно сыпучая. Крикнув
Шиянчику: «Подожди я залезу, тогда ты», я пролез еще несколько скалок и
вскоре был на вершине жандарма. Юры нет. Кричу ему — не отзывается.
Спускаюсь ниже, опять кричу — ответа нет. Что-то неладно.
Спускаюсь до каминчика, заглядываю вниз — никого. Что за
чудеса? Вверх пойти незамеченным почти невозможно. А если бы
сорвался — был бы виден внизу. Опять поднимаюсь вверх. У, черт!
Карабкается у вершины.
Даниила Ивановича еще нет. Он появляется значительно позже,
отчаянно поругивая проклятую стенку. Подтягиваются и остальные, за
исключением кинооператора. Позже внизу узнали: у него порвался
ремешок от аппарата, пленка срывалась и катилась вниз. Обдумав
создавшееся положение, он решил, что ждать подкрепления от нас сверху
безнадежно, что осыпь крута и во избежание аварии нужно отступить. Мы
же очень жалели об отсутствии оператора: панорама чудесная, пик
Коммунизма грандиозен, даже гребень (путь нашего восхождения) виден
неплохо. Здесь же был продуман и принят план будущей съемки
восхождения.
Щелкают лейки и аппараты. Я тоже не теряя времени рисую пик.
Все уже ушли вниз, когда я закончил и начал спук. Спустившись до
стенки, обнаружил отсутствие альбома. Он каким-то образом вылетел из
кармана. Пришлось опять подняться вверх. Долго шарил кругом. Наконец
нашел и засунул уже за рубашку.
Спускаюсь быстро. Спрыгиваю со стенок, камни веером
разлетаются из-под ног. Соскальзываю по осыпи зигзагообразно, чтобы
сзади камнем не шлепнуло. Вот и лагерь. С громадным аппетитом
уничтожаю оставленный обед. Все очень довольны. Вечером проявляем и
печатаем в палатке кинооператора.
* Камин – расщелина в горах, напоминающая трубу камина.
118
17 августа. Опять чудесное утро.
День отдыха. Основное занятие — чистка винтовки. Оказалась не
так заржавлена, как я думал.
Много рисую. Набросал сераки. Вечером опять печатаем.
18 августа. Аркадию Георгиевичу пришла гениальная мысль
построить стадион, и уртаки с готовностью и рвением принялись
расчищать площадку.
К вечеру стадион готов. Открытие. Грандиозный праздник на
высоте 4600 метров. Сперва с носильщиками проводится занятие
«Вступление в акробатику». Исполнение потрясающее. Приходится и мне
принять участие в качестве страховщика. Ребята увлечены. Страдают и
ноги и шеи. Абдурахман даже язык прикусил и долго плевался кровью.
Второй номер — цикл игр с наградами победителям. Смех! Игры
занятные, а в исполнении носильщиков — потрясающие. Победители с
довольной улыбкой принимают сахар, конфеты, шоколад, печенье. Все,
конечно, в малых дозах. Сногсшибательная игра «собачья тяга» прошла
особенно живо, когда в ней принимали участие я и Аркадий Георгиевич.
Праздник заканчивается грандиозным волейбольным матчем с «поплавком
Полянского» вместо мяча. Чудесно! Большой азарт. Все очень довольны и
оживлены.
Сегодня обязательно уже должен быть караван. Увы, все ожидания
и встречи — впустую. Неужели и завтра не прибудет? Положение
создается серьезное: горючего почти нет, питания на один день.
Опять печатаем. Засняли носильщиков и красноармейцев. Погода
портится. Хмарь, появляются облака. Обидно пропустить столько дней
чудесной погоды, имея впереди полную неопределенность.
19 августа. Унылая погода и у всех унылое настроение. На
приготовление завтрака израсходовали весь керосин и остатки дров. К
обеду объявили субботник по собиранию бумаги и других горючих
119
«внутренних ресурсов». Обед талантливо готовим на бумаге, а ужин на ее
остатках. Последний рыбный суп с макаронами и гречневая каша с салом.