На языке улиц. Рассказы о петербургской фразеологии
Шрифт:
В 1687 году «Потешным командам» Петра I было велено называться «полками». Во всяком случае, когда в 1697 году в Европу выехало так называемое Великое посольство, царь Петр числился в нем «Преображенского полка урядником Петром Михайловым». В 1723 году оба полка были переведены в Петербург. Для строительства полковой слободы им был отведен участок в Литейной части между современными Литейным и Суворовским проспектами. Квартал за домом № 32 по Суворовскому проспекту, где некогда находился полковой плац, и сегодня в народе иногда называют «Преображенским полем». Как и Марсово поле, оно было вытоптано солдатскими сапогами и в летнюю сухую погоду становилось нестерпимо пыльным. Местные жители называли его «Петербургской Сахарой».
Барабанщик
В начале 1740-х годов императрица Елизавета Петровна сформировала из верных ей преображенцев личную гренадерскую роту, которую в Петербурге прозвали «Триста каналий». По свидетельству мемуаристов, Преображенских солдат в Петербурге недолюбливали. Их прозвищами были: «Железные носы» или «Самохвалы». В преображенцы набирали дюжих брюнетов, темных шатенов или, наоборот, светло-русых и рыжих. На привлекательность никакого внимания не обращали. Главными были рост и богатырское сложение: «Солдаты Преображенского полка достают головой до потолка», — говорили о преображенцах в известной поговорке. В начале XIX века их мундиры были белого цвета, за что их дразнили «Мельниками».
При императрице Елизавете Петровне за преображенцами закрепилось еще одно имя. Их называли «Захарами». О происхождении такого прозвища сохранилась легенда. Известно, что тезоименитство императрицы приходилось на день поминовения святых Захария и Елизаветы. В один из таких дней императрица прибыла к своим любимым «лейб-компанцам» в Преображенскую слободу. По этому случаю в полку было устроено богатое застолье. Преображенцы радостно приветствовали и поздравляли императрицу. В разгар веселья Елизавета Петровна спросила: «А среди вас есть именинники, носящие имя Захар?» И подвыпившие преображенцы все, как один, дружно ответили: «Мы все сегодня именинники, раз наша благодетельница делит с нами нашу трапезу». Елизавета Петровна рассмеялась: «Так вы, выходит, все Захары». С того времени будто бы и повелось называть преображенцев «Захарами».
Более 200 лет верой и правдой служили преображенцы царю и Отечеству и только однажды, если верить фольклору, вызвали монаршее неудовольствие. Произошло это при императоре Павле I прямо во время парада на Марсовом поле. Чем был вызван гнев царя, неизвестно, только Павел неожиданно закричал: «Направо, кругом, марш… в Сибирь!» И полк, отличавшийся высокой дисциплинированностью, в полном составе стройно прошагал с Марсова поля по улицам Петербурга до Московской заставы и «направился далее по Сибирскому тракту». Только около Новгорода преображенцев догнал посланец от императора и объявил ему государево «прощение и позволение вернуться в столицу».
В 1918 году Преображенский полк был расформирован.
Петербург — самый северный из городов мира, население которых превышает один миллион человек. Он находится на 60-й параллели, расположен севернее Новосибирска и Магадана и всего на два градуса южнее Якутска. Шестидесятая параллель, по мнению многих ученых, считается «критической для существовать человека». Как утверждают специалисты, именно здесь возникает «крайнее напряжение ума и психики, когда границы существования, сон, бред, лихорадка, границы этого мира и мира потустороннего, иного — все двоится» и начинается «искушение разума и искушение разумом», способствующее развитию неврозов и некого «шаманского комплекса». Сами петербуржцы, правда, не столь категоричны, но и они не спорят с очевидными фактами: «Климат в Петербурге хороший, только погода его портит», — утверждают они.
Границы времен года в Петербурге так размыты и неопределенны,
В середине XIX века зимой на центральных улицах Петербурга устанавливались легкие дощатые павильоны, в центре которых разводили костры. Вокруг них, греясь, попивая сбитень и балагуря, собирались извозчики в ожидании своих хозяев после ночных балов и вечерних спектаклей. Про такие костры язвительные петербургские пересмешники говорили: «Сушить портянки боженьке». Иностранцы, во множестве посещавшие Петербург, с восторгом рассказывали своим соотечественникам, что зимой в России так холодно, что «русские принуждены топить улицы — иначе бы им и на улицу нельзя выйти».
Впрочем, в конце концов наступало время, когда и в Петербурге чувствовалось всеобщее радостное предвкушение весны. Раньше всего приметы зимы начинали исчезать с главных улиц и площадей города. По воспоминаниям художника Мстислава Добужинского, в конце зимы «целые полки дворников в белых передниках быстро убирали снег с улиц»; это называлось: «Дворники делают весну в Петербурге». Затем начинался торжественный проход по Неве ладожского льда, или «Ладожских караванов», как называли петербуржцы неторопливо проплывающие между гранитными берегами ледяные глыбы. Они вселяли окончательную уверенность в приходе долгожданной весны. В петербургский климат ледоход вносит некоторые изменения. Среди обывателей живут давние питерские приметы: «Пойдет ладожский лед — станет холодно», «Ладожский лед прошел — тепло будет».
В начале XX века в Москве вышел известный двухтомник «Опыт русской фразеологии» М. И. Михельсона, в котором автор, наряду с другими устойчивыми фразеологизмами дает и такое понятие, как «Петербургский климат» — в смысле «нехороший», «нездоровый», и «Петербургская погода» — в значении «нездоровая, переменчивая». «Жить в Петербурге и быть здоровым?!» — успокаивают петербуржцы сами себя, и кашель на память о петербургской погоде называют: «Сувенир из Петербурга». Придавать особенное значение этому не следует. Так уж случилось исторически, что абсолютная, полярная противоположность петербургского морского климата и московского континентального, олицетворявшего в глазах петербуржцев восточную, азиатскую составляющую вековых традиций России, всегда являла собой известный соблазн для рискованных противопоставлений — как в Москве, так и в Петербурге: «В Москве климат дрянь, в Петербурге еще хуже».
У этой поговорки есть и другой вариант: «Съездить в Москву». Но ни Москва, ни Рига прямого отношения к ней не имеют. Фраза типично петербургская, и родилась она среди прекрасной половины населения северной столицы. Сначала в «рижском» варианте, а затем и в «московском», с появлением железной дороги между Москвой и Петербургом.
Речной и морской пассажирский транспорт играл заметную роль в повседневной жизни старого Петербурга. По процентному соотношению водной поверхности и суши Петербург стоит на одном из первых мест в мире. Даже в наше время вода занимает десять процентов городской территории. Легко представить, какой была эта пропорция в XVIII и XIX веках. Первыми средствами сообщения между многочисленными островами дельты Невы были паромные или лодочные переправы. Развивалось и пароходное сообщение. В XIX веке особенно любили петербуржцы морские путешествия в Кронштадт.