На задворках галактики. Книга 3
Шрифт:
Наблюдал за вахтёром и вахмистр Докучаев. Облачённый в инженерный вицмундир с петличками XI-го класса, он легко вписался в толпу и прислушивался к разговорам. Многие нервничали, но старались не подавать виду. Строили предположения о причинах стрельбы и вслух мечтали поскорей покинуть театр.
По уму перекрывать парадный вход надо было бы не меньше чем вдвоём, но Докучаев не спешил записывать приказ полковника Безусова в разряд начальственной дурости. На его личном опыте не раз случалось так, что не хватало наличных сил и взять их было неоткуда. Светлоярский Большой театр в этот вечер стал лишь частью проводимой Безусовым операции. По столице раскинулась обширная ловчая сеть и сейчас шли аресты и силовые захваты велгонской агентуры. Группе штабс-капитана Масканина было поручено
Подстроившись под броуновское движение толпы, Докучаев прощупывал окружающих, стараясь определить, нет ли среди зрителей и попадающихся служителей театра "стирателей". Сколько велгонцев здесь могло оказаться и могло ли вообще, вахмистр не знал. Как не знал никто в группе, включая командира. Штабс-капитану выпала работа с наживкой. Остальным предстояло его страховать и обложить все выходы. Прапорщику Буткевичу Масканин поручил перекрыть запасной выход на заднем дворе, справедливо считая, что именно там прорыв наиболее вероятен. Салаги-ефрейторы (впрочем, теперь уже не салаги), перекрывали внешний периметр, следя за окнами. Четырёхметровая высота вовсе не помеха для тренированного бойца и велгонцы вполне могли выскочить из окон. Ну а ему, Докучаеву, достался парадный вход.
Первое подозрение у вахмистра возникло, когда он задержал взгляд на вроде бы неприметном господине в обыкновенном чёрном костюме с бледно-жёлтым, скорее лимонным воротом рубашки, плотно облегающем шею. Этот-то ворот и притянул внимание. Было в нём что-то неестественно геометрически правильное, будто под материей скрыт жёсткий каркас. Догадка тут же перешла в уверенность, такой воротник служил одной практической цели – защитить шею от удавки. Вёл себя подозрительный господин как все: изрекал в ответ на сетования соседей свою обеспокоенность и всем видом показывал, как ему не терпится поскорее получить у гардеробщика плащ и шляпу.
Их взгляды встретились.
"Стиратель" всё понял. Он рванул сквозь толпу и что есть мочи заорал "шпион!", показывая пальцем на Докучаева. В иных обстоятельствах это выглядело бы глупо и несерьёзно, но вахмистр вдруг ощутил промозглый холодок, точно стылый ветер проник под одежду. А по толпе словно прошлась незримая волна. Толпа вздрогнула, все как по команде уставились на вахмистра. И десятки глаз не предвещали ничего хорошего.
Выхватив "Сичкарь", Докучаев бросился на толпу – в прорыв к велгонцу. Но куда там! Вахмистра старались схватить, скрутить, пнуть. Пришлось прорубать себе путь, раскидывая враз обезумивших людей. Он крутился волчком, упорно продираясь к выходу, подспудно прилагая все силы, чтобы никого не покалечить. Щёку вахмистра в кровь исцарапал чей-то браслет наручных часов; кто-то больно саданул в голень; вицмундир, сшитый из прочной на разрыв материи ПШ, то и дело трещал, когда жадные до расправы руки хватали за лацканы, пoлы и рукава. И всё-таки Докучаев никого не покалечил. Благо ещё, что в этой суматохе никто не попытался в него стрелять из опасения попасть в соседа. Он прорвался, но слишком поздно!
Выбежав на улицу, вахмистр осатанело озирался, пытаясь определить куда улизнул "стиратель". А по проспекту ехали себе машины, по пешеходной части неторопливо брели светлоярцы, на перекрёстке перемигивал огнями светофор. Докучаев не знал, что скрывшийся "стиратель" выполнил своё задание, внушив Бакушинской то, что ему было приказано. Внушил, не вступая в визуальный контакт. Вмешиваться в задание напарника ему строго запретили, своим отходом
…Масканин выскочил за поворот вслед за "стирателем". Пуля прошила воздух и громко впилась в стену за его спиной. Пулю Максим почувствовал загодя. Он ушёл от неё, одновременно рывком сократив расстояние до противника.
Велгонец оказался матёрым. Смог уклониться от шести выстрелов и в скоротечной сшибке не дал себя зарезать бебутом, хотя Максим был уверен, что всё-таки полоснул его в брюхо. Но лезвие так и осталось чистым. В схватке велгонец потерял стреляющий нож, тот так и остался лежать на полу у двери какой-то комнатушки. Этот нож едва не поставил жирный крест на жизненном пути штабс-капитана. С виду обычный нож диверсанта, но в рукояти таилась 8-мм смерть. Это ещё хорошо, что рукоять позволяла зарядить всего один патрон. Впрочем, будь патронов несколько, второй раз свой фокус "стиратель" не провернул бы. Свой бебут Масканин тоже потерял. Зато древний клинок ждал своего часа. Коридор, в который они выскочили, был узок и заканчивался закрытой дверью. Максиму хватило мгновения, чтобы опознать полураздетую женщину, нелепо шарящую рукой по двери, как Бакушинскую. И вновь всё его внимание вобрал "стиратель".
Велгонец допустил ошибку. Он получил приказ ликвидировать Бакушинскую, но нарвавшись на засаду, посчитал, что Главразведупр заинтересован любой ценой не допустить её гибели, а значит, "охотник" будет всеми силами стремиться прикрыть лицедейку. В принципе, это была главная задача группы Масканина, но ставя её, Безусов ни словом не обмолвился про любую цену. А посему жизнь Бакушинской Максима особо не волновала. Сейчас главным было устранить велгонца.
"Воркунов" штабс-капитана гулко тукнул, отработанный до автоматизма выстрел навскидку должен был гарантированно отправить велгонца в мир мёртвых. Пуля летела в незащищённую шею, но диверсант неуловимым для глаз движением сумел уйти с линии огня. Они вновь сошлись в рукопашной.
Масканин уже успел убедиться, насколько велгонец хорош в драке. Поединок грозил затянуться. Будь они неравны, схватка как всегда отняла бы несколько секунд. Но их силы оказались примерно равными. Это означало потерю двух-трёх драгоценных минут – до чьей-то первой ошибки. Велгонец реагировал мгновенно. Со стороны казалось невообразимым, что можно умудряться впритирку уходить от связок, скорость которых пять-семь ударов в секунду. Но "стирателю" это удавалось, и он, как и положено мастеру, одновременно контратаковал.
Наблюдавшей за поединком Элизабет казалось, что противники уже который раз стремглав столкнулись и словно бы прошли друг друга насквозь, будто призраки. Это её ничуть не удивило, она знала что всего можно достичь упорными тренировками. В эти мгновения Элизабет перестала гонять ручку по двери и наставила на обоих бойцов пистолет. И вдруг жутко удивилась, увидав что вместо миниатюрного "Ланцера" в руке зажат тюбик с кремом. Элизабет растерянно выронила тюбик и совершенно случайно, как ей показалось, её ладонь наконец нащупала дверную ручку. Она рванула её вниз всем весом тела, дверь послушно отворилась, открыв лестничный пролёт и ступеньки, ведущие в подвал.
Масканин атаковал отчаянно. Часть его сознания возопила об опасности – Бакушинская вознамерилась пусть в ход дамский "Ланцер". Даже эта пукалка могла сейчас резко склонить чашу весов в пользу одного из них. Похоже, Бакушинской было всё равно в кого стрелять. Только бы попасть. И желательно в обоих. Ей достаточно было ранить Масканина и тогда велгонец моментально прикончит его, а затем уже, переключив всё внимание на Бакушинскую, не даст себя продырявить и быстро без затей расправится с актрисой. Максим заставил Бакушинскую поверить, что у неё в руке тюбик с кремом, отчего-то именно образ тюбика ярче и быстрее других вспыхнул в воображении. Он проделал это за долю секунды, но всё же пропустил сильный удар в корпус. Вернее, почти пропустил – тело само рефлекторно ушло от удара, призванного сокрушить рёбра и сбить дыхалку. Но кулак "стирателя" задел лишь вскользь, ожёгши саднящей болью. Про боль Масканин тут же забыл, в боевом режиме он был к ней почти невосприимчив.