На задворках галактики. Книга 3
Шрифт:
По прошествию трёх часов, наконец, удалось добраться до породы, спрессованной поистине чудовищной силой. Прогрызать породу ломами и кирками можно было бы хоть целую вечность. Вечности, естественно, в запасе не было. Морошников приказал заложить аммонитовые шашки.
– Диспетчерская вызывает, господин полковник, – доложил боец, отошедший при закладке взрывчатки подальше – к капсуле, где и услыхал сигнал вызова.
Скорым шагом Морошников добрался к капсуле и прошёл в "рубку машиниста", как он про себя называл кабинку с пультами управления. Здесь монотонно и громко попискивал сигнал вызова, так попискивал, что его аж снаружи было слышно (громкость полковник специально вывел на всю мощь), звуковые трели сопровождало мигание красной подсветки пульта связи.
– Морошников, слушаю, – вдавил он кнопку.
– Да
– Заложили шашки. Думаю после подрыва посмотреть, стоит ли долбить дальше.
– Вы у меня высвечиваетесь не так далеко от кольца. Если это просто завал, то как разгребёте его, обязательно осмотрите кольцо. Очень внимательно осмотрите. Штука в том, что я просто не знаю, как поведёт себя поле, если в его напряжённости появится "прореха".
– Я вас понял, Александр Иванович. Рванём и посмотрим. А то может здесь вообще сплошная поруха.
– Не исключено… Как закончите, дайте знать.
– Обязательно. Нам ведь, если что, до развилки возвращаться.
– Ну, тогда конец связи.
Морошников отключил пульт и покинул капсулу. И дал отмашку фельдфебелю Калитину, ждавшему сигнала у взрывной машинки.
Даже для привычных ко всему людей взрыв показался неимоверно сильным. Тугая волна плотного воздуха стеганула отошедших на безопасное расстояние разведчиков, окатив облаком пыли. У волны был всего один выход – вдоль тоннеля, поэтому и акустический удар чувствовался куда сильнее, чем если бы шашки рванули на поверхности. Морошникову даже показалось, что мигнули флюоресцентные лампы, а ведь этого не могло быть в принципе – на свечение жидкости взрыв никак повлиять не мог.
Выждав пока более-менее осядет пыль, он дал команду на разбор завала. Прежнее воодушевление бойцам не изменило: похватав инструменты, они потянулись к каменным нагромождениям. А полковник пожалел, что под рукой нет отбойников и компрессора. Компрессор просто не влезал в дверную створу капсулы, так что идею прихватить и его, пришлось оставить.
Следующие четыре часа продолжался разбор раздробленной породы, которую Морошников определил как сиам – то из чего состояла кора под океаническим дном, порода, главной составляющей которой был кремний. Ну и магний, как более частый из примесей элемент. И вот когда бойцы упёрлись во всё ту же спрессованную почти до монолитного состояния массу, к командиру подошёл рядовой Возницын и протянул запылённый обломок бледно-зелёного цвета. Обломок гладкий и необычайно лёгкий, несмотря на размер где-то с голову человека. На лице Возницына, в свете близкой люминесцентной лампы, явственно отпечаталась досада.
Взяв обломок, свидетельствовавший о том, о чём предупреждал начальник экспедиции, Морошников секунд десять вертел его и так, и этак. Дело ясное, пора сворачиваться. И он отдал команду.
– Надо возвращаться к развилке, – ответил он на невысказанные вопросы застывших бойцов. И отбросив обломок, добавил: – Дальше нам не проехать. Там впереди кольцо разрушено.
Бойцы разочарованно грузились в капсулу. Кто эхал и чертыхался, а кто нет-нет да выплёскивал эмоции и досаду тяжкой бранью по извилистому и неопределимому адресу. Вкалывали и нате вам – без толку! Морошников же в это время прикидывал, сколько ушло на закладку шашек аммонита и сколько осталось в капсуле. Верней, количество-то он знал, но ему хотелось понять, можно ли сэкономить, чтобы запаса хватило на три закладки. Можно, конечно, и в Портал вернуться за взрывчаткой, появись такая необходимость, но и там запасы не бездонны.
Уже в кресле "машиниста" полковник вызвал Оракула и доложил обстановку.
– Сильно не разгоняйтесь, Игорь Владимирович, – посоветовал Оракул. – До развилки вам задом пятиться. Мало ли что.
– Хорошо, – принял совет полковник, решив что лучше потратить раза в три больше времени нежели подставить себя и подчинённых под случайность. – Как далеко ваша карта путей ведёт? Хочу хоть примерно прикинуть, где мы находимся относительно поверхности.
– Вы примерно покрыли четверть дистанции. Сами же видели, никакой привязки на моей карте нет. Просто ветки, проложенные до следующих порталов. Там дальше должно быть несколько разветвлений. Эх, кабы не этот завал… Когда вернётесь и двинетесь по второму пути, будет ещё одно разветвление. Выбирайте опять левую ветку, она
– Понял вас. А теперь врубайте поле. Нечего нам тут засиживаться.
Когда вглубь тоннельного мрака начало убегать размеренное помигивание колец, Морошников, не отрывая глаз от экрана заднего вида, плавно дал задний ход. Набирая скорость, капсула устремилась к развилке.
А позднее, когда далеко позади остались и развилка, и начальные километры правого пути, Оракул вновь вышел на связь и заверил, что безынерционное поле сохраняет стабильность. Зачем он это высказал, Морошников спрашивать не стал, рассудив, что, видимо, на то были свои причины, вытекавшие из каких-то неизвестных полковнику опасений начальника экспедиции. Напоследок Оракул посетовал, что не будь завала на левом пути, то открылись бы развилки к транспортным порталам, ведущим скорее всего к Западному материку. И предположил, что от других порталов, которые ещё предстоит посетить, должны отходить ветки и на запад, и на восток.
Время стремительно пожирало самоё себя, отмеренные для пути часы истекали как ручей, стремящийся из вышины в низину. Полковник иногда бросал взгляды в голограммный экран, отображавший пассажирский отсек, весь десяток бойцов отдыхал – кто клевал носом в удобных, принимающих формы тела креслах, кто трепал языком заодно на всякий случай чистя оружие. Встретить какого-либо противника здесь в тоннелях полковник не ожидал. Да и откуда ему тут взяться? Но оружие разведчики, само собой разумеется, взяли. Личное стрелковое – автоматы, пистолеты-пулемёты и карабины и даже один трофейный велгонский дробовик, очень эффективный в умелых руках в замкнутых помещениях и при очистке окопов. Однако дробовик, который прихватил седоусый ефрейтор Панютин, был не обычный велгонский R-45, распространённый у охранных войск и штурмпехоты, а ставший уже давненько довольно редким 5CG, или попросту "картечница", как его называли в русской пехтуре. Такие "картечницы" солидного двенадцатого калибра стояли на вооружении велгонской конницы, а поскольку применение в последний военный год вражескими стратегами кавалерии стало делом редким, то и трофеи эти теперь ценились весьма высоко. Захватили и ручные гранаты, а также ручной пулемёт РПСМ-84/49, хоть и давно устаревший, принятый на вооружение ещё в прошлом веке, но надёжный и простой в обслуживании. Тем более последней модификации, что была произведена в казавшийся сейчас таким далёким последний мирный год – год 149-й эры Стабильности. К ручнику взяли целый ящик с трёхлинейными винтовочными патронами в коробчатых магазинах. Остальные запасы разведчиков включали сухпаи, воду и медпакеты.
Весь правый тоннель оказался свободен от завалов. К концу пути снова вышел на связь Оракул и предупредил о близости цели. Капсула, плавно погасив скорость, вкатилась в приёмную платформу транспортного портала.
Покидали капсулу так, как если бы первопроходчики оказались в тылу противника. Настороженно, держа оружие наготове и прикрывая друг друга, бойцы обследовали платформу и прилегающее пространство. Поначалу били по нервам фотореле, стоило только кому-нибудь попасть в их поле ответственности. Но уже привычные к таким фокусам, бойцы исследовали портал вглубь. И вот, как того и ожидал полковник, фельдфебель Калитин доложил об отсутствии признаков противника. И об отсутствии кого бы то ни было вообще.
Морошников только этого и ждал. Приказав выставить часовых, он вызвал на связь Оракула и доложил о благополучном прибытии.
Близились к концу вторые сутки, как отряд разведчиков достиг портала. Кропотливое исследование продвигалось крайне медленно, одиннадцати человек, включая Морошникова, оказалось всё же слишком мало для быстрого и надёжного освоения казавшихся бессчётными помещений, закоулков и коридоров. Впрочем, полковник и не рассчитывал, что изучить здесь всё и составить карту получится одним лихим кавалеристским наскоком. Обнаруженный портал имел совершенно иную планировку, нежели его "собрат" на Южном материке. Кроме секций, состоявших из внушительного количества залов, всевозможных комнаток и комнатушек, подразделённых по функциональному признаку, портал вдобавок ко всему имел ярусное строение. И всюду, куда только успели ступить сапогом исследователи, обнаруживались следы поспешного бегства. А может быть не бегства, может быть эвакуации, но сути это не меняло.