На задворках галактики. Книга 3
Шрифт:
Кулак "стирателя" чиркнул Максима по скуле. Их одновременно наносимые удары ногами, метившие по коленям, обоюдно погасили друг друга. В тот же миг масканинский кулак врезался велгонцу в челюсть и через мгновение в неё же ударил локоть. Вместе с проведённой связкой Максиму удалось подсечь опорную ногу "стирателя" и когда тот ещё только начал заваливаться на пол, второй кулак Масканина бузданул "стирателя" в лоб.
Велгонец на некоторое время был выведен из игры. Подбирать выбитый "Воркунов" Масканин не стал. Он помчал к открытой двери скачащими прыжками, ощущая себя невесомым, точно пушинка. Так было всегда в боевом состоянии.
На бегу он выхватил из чехла древний клинок и привёл его в рабочее положение. Это отняло несколько секунд, их-то и не хватало, чтобы покончить с противником намного раньше. Масканин не стал бежать по ступенькам,
Элизабет чуть не обмерла от паники, когда за спиной резко возник "охотник". Не смотря на его цивильную одежду, она сразу смекнула, что он не велгонец. У неё всё ещё оставалась надежда спастись, но когда в воздухе вжикнуло размазанное очертание не то короткой сабли, не то палки, она успела только взвизгнуть. И её визг оборвался клокочащим бульканьем.
Собственную смерть Элизабет восприняла не сразу. Ей всегда представлялось, что смерть мгновенна – раз и сразу НИЧТО. Но перед глазами понеслась круговерть стен, потолка, широких половиц, ботинков… как если бы она стала мячом и, видя всё вокруг, поскакала, ударяясь о препятствия.
И вот, наконец, круговерть остановилась. Элизабет поняла, что лежит на боку и вдруг увидала себя. Нет, своё тело, лишённое головы. Белые кружева платья забрызгали кровью, рука неестественно заломлена и придавлена весом тела. А потом перед глазами вновь возникли ботинки. К ней – к самому полу склонился "охотник" и пощёлкал перед глазами пальцами.
Элизабет так и не успела сполна испытать ужас. Всё заволокло серым мраком.
Масканин встал с корточек, спрятал в чехол клинок и взвалил на плечо тело. Торопясь, он взбежал по ступенькам и выскочил в коридор. Велгонец всё ещё не очухался. Максим бросил Бакушинскую на пол, будто это мешок с тряпками, и шагнул к "стирателю". Настороже прощупал пульс, удостоверившись, что поверженный враг всё ещё в отключке. Затем потрогал пальцами ровный порез на костюме в районе живота, распахнул костюм и разодрал рубашку. Под нею оказался лёгкий бронежилет. Он-то и спас велгонца от бебута, не-то быть его кишкам давно снаружи. Из металлического пенала Масканин достал шприц с уже надетой иголкой. Уколол в шею, нажал поршень. Прозрачная слегка желтоватая жидкость вошла под кожу. Всё, теперь отключка у велгонца будет долгой. И не надо голову резать. На вид – стопроцентный человек, а так ли это, пусть специалисты выясняют. Главное, что боец очень хороший, жаль такого убивать. Масканин знал, что Безусов и Семёнов занимаются перековкой одного многообещающего "стирателя", единственного доселе, кого удалось пленить. Вот теперь будет им второй "подарочек".
Десятью минутами спустя, на заднем дворе театра собралась вся группа. Через ворота въезжал тентованный грузовик, в его кузове хранилось всё необходимое. К счастью, почти ничего из припасённого не понадобилось. Из кузова выгрузили два закрытых гроба, которые Масканин в расчёте на чужие глаза решил использовать вместо носилок. В гробы положили "стирателя" и Бакушинскую.
– Второй ушёл, – доложил вахмистр Докучаев, виновато избегая встречи со взглядом командира.
Штабс-капитан молча махнул рукой, мол, чего уж теперь. Подробностей Масканин пока не требовал, разбор операции будет произведён позже. Саму же операцию можно признать успешной. А то, что один велгонец ускользнул – это, по большому счёту, не беда.
Буткевич и ефрейторы Оковитый и Рябинкин стояли хмурые, им сегодня поучаствовать пришлось лишь в качестве обеспечения.
– На чём он "выехал"? – спросил Максим у Докучаева.
– "Зарядил" толпу. Пока я всех повырубал, его и след простыл.
Сколько ни ждал вахмистр, а новых вопросов командир не задавал. Масканин задумчиво поигрывал в руках трофейным стреляющим ножом, затем спрятал его в карман и, теребя ножны бебута, куда уже вновь вернулся клинок, стал рассматривать сереющее небо и думать о чём-то своём.
– Все в машину, – наконец, скомандовал он.
Бойцы позапрыгивали в кузов и участливо уставились на командира. Штабс-капитану предстояло дать краткие пояснения полицейским, когда те прибудут к театру, а затем своим ходом добираться на Замостянскую.
Глава 13
Тоннели
Мрак царил здесь столетиями.
В старые времена – задолго до лютой войны с чужаками, когда Темискиру ещё только обживали колонисты, глубоко под морским дном пролегли первые,
Однако строили древние на совесть. Полковник Морошников в этом убедился, когда, наконец, удалось вдохнуть жизнь в транспортный портал. Конечно, сохранилось далеко не всё, безжалостное время не имеет свойства щадить. Но то, что оказалось до поры неподвластно времени, оживил Оракул. Портал вновь заработал, как и многие столетия назад. В тоннели устремилась первая партия разведчиков и отбирать их пришлось по жребию – слишком многие бойцы оказались охочими.
Ещё когда транспортный портал был только-только обнаружен и началось его исследование, полковник пытался себе представить древние средства передвижения, что в далёкие времена перевозили по тоннелям пассажиров и грузы. И неизменно его воображение рисовало нечто отдалённо напоминающее локомотивы, тащившие за собою вагоны. Однако в тоннелях отсутствовали рельсы, да и сами тоннели – правильного круглого сечения, имели совершенно иной принцип действия, нежели привычный Морошникову. Через равные промежутки, соответствовавшие примерно четырёмстам шагам, тоннели разделяли кольца из светло-зеленоватого композитного материала, помещавшиеся на основании более широких и массивных колец из бетонита, что выполняли, по-видимому, роль силового каркаса. При пробной активации через пульт диспетчерской, кольца из композита принимались мерцать, затем появлялся малоразличимый ухом гул и вскоре начиналось перемигивание, чем-то похожее на иллюминацию лампочек, что вывешивают во время праздников в городах, если, конечно, уподобить лампочки кольцам. А когда дошла очередь до депо, где хранились старинные средства передвижения, полковник, как и многие его бойцы, испытал сильное удивление. "Вагонетки" оказались капсулами с зализанными очертаниями – приземистые, герметичные и без смотровых окошек. Внешние признаки движителей отсутствовали напрочь – ни тебе колёс, ни гусениц, ни винтов с крылышками. Прямо как снаряд какой-то. В принципе, капсулы и были снарядами, запускались они и вручную, и из диспетчерской, а заданный им импульс поддерживали кольца, структурировавшие направленность безынерционного поля и заодно генерировавшие его; плотность же самого поля задавалась посредством пульта оператором-диспетчером.
К великой радости оказавшихся в подземельях на краю света бойцов, две трети капсул проявили признаки жизни. В своё время их законсервировали по всем правилам и вот по прошествию столетий они вновь встали в строй и были готовы принять первых пассажиров.
…Одну за другой, Морошников подхватывал и оттаскивал к быстро росшей груде тяжеленные каменюки, которым, казалось, никогда не будет конца. От собственной тяжести камни норовили выскользнуть из судорожно сжатых пальцев, но от выскальзывания спасали грубые матерчатые рукавицы. Бойцы усердно долбили породу кирками и ломами и выгребали мелкое каменное крошево лопатами, благо инструмента с собою было взято вдосталь. Наблюдая солдатский запал, не устоял и Морошников; он разбирал завал наравне со всеми, прислушиваясь к шуткам и подначиваниям, что витали между бойцами.
Пробное путешествие по тоннелю окончилось тупиком. Позади осталась развилка, разделявшая тоннель на два пути; Морошников, ни секунды не колеблясь, выбрал левое направление. И похоже, прогадал. Впрочем, прогадал или нет, пока определённо сказать было нельзя. Отряд не успел далеко отъехать от развилки; без малого треть часа с головокружительной скоростью, недоступной привычным поездам, капсула неслась сквозь тьму, прореженную тусклым миганием колец. И упёрлась в тупик. Это ещё хорошо, что встроенная в капсулу система контроля загодя стала гасить скорость дабы не допустить аварии. Не-то влепились бы в завал и тогда капсулу вместе с пассажирами смяло бы так, что потом ни одного целого тела не выковырять.