На задворках империи. Детские и юные годы Давида Ламма
Шрифт:
Однажды утром Илана вспомнила, что у ее младшего сына все еще не было свидетельства о рождении: в кошмаре первых дней войны не было возможности его получить. В сопровождении семьи Жуковых она обратилась к нотариусу, взяв с собой детей. Следуя правилам, нотариус написал в свидетельстве о рождении Давида, что он родился в Днепропетровске, а не в Бельцах. Таким образом, Давид стал законным гражданином Украинской Социалистической Республики.
На седьмой день пребывания семьи Ламмов в эвакуационном пункте семья Жуковых привезла с собой подержанную детскую коляску, и обе семьи отправились на прогулку. Когда они возвращались в эвакуационный пункт, Виктор внезапно указал в сторону двух мужчин, которые направлялись
Чем ближе подбегал офицер, тем большее волнение охватывало Илану: может быть, это ее муж? Да, это он! С ним был его старший брат Арон.
«Иланочка, Иланочка, это я, твой муж, Самуил!» – услышала она знакомый голос.
Да, это тот, кого она мечтала увидеть больше всего на свете. Удерживая в одной руке своего новорожденного сына, Илана обняла отца своих детей. Они поцеловались так, как будто не виделись много лет.
«Ты упал с неба, Самуил? Как вы оказались здесь? Посмотри на своих детей!» – почти кричала Илана, пока муж целовал детей.
«Я не могу в это поверить. Слава Богу, ты жива и здорова, я так счастлив, – сказал Самуил. – Моя воинская часть все еще находится в процессе перегруппировки. Мы проходили мимо Днепропетровска, и командир моего батальона разрешил мне отъехать на двенадцать часов, чтобы найти вас. Поэтому, в первую очередь, я пошел к Арону, который сказал мне, что вы решили, что для вас будет лучше, если вы остановитесь в эвакуационном пункте. Не беспокойся обо мне. Я в порядке. Мы еще не участвовали в боевых действиях. Надеюсь, скоро наши командиры отправят мою воинскую часть на фронт. Пойдем в ваше общежитие. Я принес с собой хорошие продукты для тебя и детей».
Незабываемая встреча длилась около двух часов.
«Если немцы продолжат наступление, – сказал Самуил, – не сиди и не жди. Бросай все, что у тебя есть, и как только сможешь, беги с детьми на восток. Я не знаю своего адреса на данный момент. Смогу узнать его только тогда, когда моя воинская часть получит назначение. Командование фронтом сообщило нам, что правительство организует государственный справочный центр, где члены семьи смогут найти друг друга. Отправишь туда письмо, и я сделаю то же самое. Не беспокойся обо мне. Я знаю, что нужен тебе и нашим детям, поэтому останусь в живых. Поверь мне».
«Самуил, не волнуйся за Илану и детей. Мы с Фридой сделаем все возможное, чтобы убедиться, что у нее будет все необходимое», – вмешался Арон, который даже ни разу не навестил Илану.
«Я уверен, что вы это сделаете», – сказал Самуил, пристально глядя ему в глаза.
Илана не плакала, когда расставалась с мужем. Только вытерла одну или две слезинки, когда Самуил со своим старшим братом оставил ее. Она знала, что больше никогда не увидит Самуила, но теперь она должна сосредоточиться на объекте своей главной ответственности, своих детях. Супруги расстались вне пункта эвакуации. Не имея представления о том, что готовит ей грядущий день, Илана стояла с двумя детьми посреди улицы, махая рукой постепенно исчезающей фигуре ее преданного друга, ее мужа, которого она больше никогда не увидит. Виктор стоял рядом с матерью, вытирая глаза кулаками.
На следующий день воздушные налеты противника стали более частыми и длинными; даже не слушая радио, было ясно, что противник продвигается в направлении Днепропетровска. Сотрудники эвакуационного пункта собрали жителей в главном зале и объявили им, чтобы они были готовы самостоятельно переезжать в тыл страны. Через три дня пункт проинформировал семью Ламмов и наиболее уязвимых беженцев – больных, стариков и женщин с детьми – что на следующий день они будут доставлены на железнодорожную станцию, где каждая семья
«Мы не сможем уехать с тобой, Илана, поскольку завтра еще должны быть дома, – сказала Юлия Жукова. – Запиши наш нынешний адрес, и наши соседи отправят ваше письмо на наш новый адрес, когда мы устроимся», – сказала она, провожая женщину с детьми.
Позднее письма Иланы никогда не находили семью, которая так помогла ей в трудные времена.
К настоящему моменту, благодаря Жуковым и эвакуационному пункту, у Иланы был необходимый минимум одежды для детей и для себя. Хотя она была рациональной женщиной, «на удачу» она взяла с собой и больничный халат из родильного отделения, в котором она родила Давида. Она решила расстаться с ним, только когда доберется до конечного пункта своего назначения.
На следующий день грузовик доставил первую группу беженцев на железнодорожную станцию. Полупустая прежде станция теперь была переполнена толпами людей, большинство из которых тащили с собой багаж.
Дежурный железнодорожный служащий сказал Илане, что для того, чтобы добраться до Андижана, крупного города в Узбекистане, она должна сделать первую пересадку на донецком вокзале. Первый поезд на Донецк по расписанию должен был отправляться на второй день, но из-за приоритета, предоставляемого военным поездам, запланированный поезд в донецком направлении был отменен. Позже начался воздушный налет, и железную дорогу бомбили. Все, кто был на платформе, искали убежище. К счастью, воздушный налет длился недолго, и почти сразу на платформу станции снова высыпало множество людей.
Илане сутки пришлось ожидать поезда в Донецк в главном зале железнодорожной станции. В конце дня, когда Илана услышала сообщение о прибытии поезда, она отправилась на платформу вместе со своими детьми. Люди плотно стояли рядом друг с другом, пытаясь убедиться, что они смогут сесть на поезд. Большинство беженцев на платформе два дня ждали этого поезда в Донецк, ожидая возможности отправиться вглубь страны. Когда Илана подошла к толпе с обоими детьми, ей показалось, что она не сможет протиснуться сквозь толпу плотно прижатых друг к другу человеческих тел. Однако здесь, как и раньше, не успевала она открыть рот, как люди расступались перед ней, словно море перед Моисеем и его людьми. В это сложное время люди придерживались традиции помощи матерям с детьми. Услышав неподалеку от себя такие знакомые ей крики: «Пропустите женщину с детьми», она вскоре оказалась впереди толпы на краю платформы. Поезд в Донецк прибыл в 6:30 вечера. Он состоял не только из обычных пассажирских вагонов, но и из теплушек.
Основной тип вагонов на российских железных дорогах предполагал конструктивную возможность быстрого его переоснащения из обычного грузового вагона в теплушку – такая конструкция существовала еще с 1917 года. С тех пор они использовались для массового перемещения людей, в первую очередь войск, и, если необходимо, животных – и так до самого 1953 года. Вагоны-теплушки были оснащены двух- или трехъярусными койками. Для изоляции снаружи использовался слой войлока; пол был сделан двухслойным – с зазором, заполненным опилками. Двери и окна были также изолированы, а в центре вагона стояла чугунная печь. Один вагон вмещал сорок человек, но во время войны число людей в одном вагоне нередко превышало шестьдесят.