На задворках империи. Детские и юные годы Давида Ламма
Шрифт:
«Поздравляю, Давид, – сказал Виктор. – Никогда не говори “никогда”. Всегда пытайся вновь и вновь, пока не достигнешь цели».
Помимо совета своего драгоценного брата, Давид почерпнул еще один важный жизненный урок: чудеса случаются.
Родители Давида писали друг другу, по крайней мере, два или три раза в неделю. Спустя много лет дети Иланы и Самуила сдали переписку своих родителей в архив Исследовательского института идиша (ИИИ) в Нью-Йорке. Эта коллекция интересна не только своим содержанием, но и графическим дизайном конвертов, в которые были вложены письма.
Самуил едва успел увидеть своего младшего сына после его рождения, и у него еще не успела проявиться к нему сильная родительская
Чрезвычайно важное событие произошло в семье Ламмов в середине 1944 года, когда Самуил пришел с фронта на недельную побывку. В это время Виктору было двенадцать, а Давиду три года. Илана и Виктор были вне себя от радости, когда увидели своего мужа и отца в военной форме с орденами и медалями. Давид был также очень рад услышать от матери, что наконец перед ним был его настоящий отец. Это не помешало ему назвать Самуила по инерции «дядей-папой». В конце концов, Самуил горячо запротестовал против такого странного обращения. Давид делал все возможное, чтобы впредь называть Самуила папой, но у него не всегда получалось.
Среди других событий, связанных с побывкой Самуила, было одно незабываемое, которое превратило Давида из гусенички в ходунка. Для достижения такого результата Самуил купил на рынке фунтик красной вишни. До его приезда семья Ламмов не могла себе этого позволить: вишни были слишком дороги для их жалкого бюджета. Самуил сходил на рынок и купил фунтик с вишнями на свое офицерское пособие. Держа тарелку, полную ягод, он показал ее Давиду, который был на другой стороне террасы. Вскоре Давид начал ползти к приманке, а затем – интуитивно – возможно, чтобы увеличить скорость, он встал и в первый раз в жизни не просто пошел, а побежал к отцу. Все собравшиеся на террасе аплодировали большому достижению в жизни Давида: из четвероногого он стал двуногим ребенком.
На третий день этого чудесного превращения вся семья сидела на террасе, когда отец Давида внес в задание небольшие изменения и попросил малыша пойти в ближайший магазин фруктов и купить там персики. Персики в Узбекистане обладают не только великолепным вкусом, но еще и уникальным ароматом. Давид послушно потопал в магазин на своих маленьких ножках, крепко зажав в кулачке мелочь. Он волновался, потому что никогда раньше ничего не покупал и – в то же время – он гордился тем, что его отец доверил ему такое важное дело. В магазине он увидел замечательные красно-желтые персики, покрытые мягкой и пушистой красно-желтой кожицей. Они лежали на почетном месте прилавка небольшой горкой, излучавшей волны чарующего аромата.
Впервые в жизни Давид нерешительно подошел к прилавку в роли клиента и попросил продавца – симпатичного узбекского мусульманина – продать ему персики за монеты, которые доверительно протянул ему. Он столкнулся с необычным продавцом; это был продавец, который действительно любил детей. Давид понял это сразу, когда ощутил обожание и теплоту любви, которую излучали его большие черные глаза.
Никто не совершенен, а особенно дети. После короткой побывки Самуил ушел на фронт, и Давид начал забывать о своем настоящем отце. Его жажда видеть в жизни отца вернулась с новой силой, и через месяц или даже меньше он возобновил поиски, снова награждая любого проявляющего дружелюбие человека титулом «дядя-папа».
2. Первые послевоенные годы
Спустя
Путешествие было длинным, интересным и грустным одновременно. Удивительно было видеть огромные просторы и красоту страны, и в то же время было грустно и трагично смотреть на города в руинах, оставшихся после недавних взрывов. Железнодорожные вагоны были заполнены людьми, но люди не жаловались; после недавней победы большинство людей было в оптимистичном настроении. Окна вагонов не закрывались наглухо, и их можно было открывать. Для Виктора и Давида особым удовольствием было высунуть головы из окна поезда и созерцать красоту природы под свист ветра в ушах.
На последнем этапе поездки на небольшой железнодорожной станции Кузьма временно покинул Илану и детей. До этого он познакомил ее с водителем большого грузовика «Студебеккер» с двумя выступами по обе стороны капота – переданного СССР по американскому ленд-лизу. Этот грузовик отправил к ним Самуил, чтобы привезти свою семью в военную часть, где он служил.
Место, где Самуил должен был встретиться с семьей, находилось на расстоянии тридцати километров. Давид сел в грузовик между водителем и Иланой, а Виктор расположился рядом с дверью. В этот прекрасный день они ехали по дороге, по обеим сторонам которой в глубоком снегу стояли высокие вечнозеленые деревья на больших гранитных валунах. Через час водитель сказал Илане, что они приближаются к тому месту, где их встретит муж. Чем ближе машина продвигалась к месту встречи, тем более нетерпеливым становился Давид. На следующем перекрестке перед ними встал большой грузовик, точно такой же, как тот, на котором они ехали. Дверь этого «Студебеккера» открылась, и из нее выскочил Самуил в теплом полупальто и военных сапогах, он размахивал руками и смеялся. Когда он подошел к грузовику, который привез его семью, Илана открыла дверь. Четырехлетний Давид был первым, кто выскочил из кабины на снег и побежал к отцу. Самой первой, кого хотел поцеловать Самуил, была его жена, но когда младший сын, которого он почти не знал, подбежал к нему первым и обнял его, у Самуила не оставалось другого выхода, как только обнять и поцеловать его. Следующими на очереди были Илана и Виктор. На протяжении многих лет брат Давида, первенец, не мог простить Давида за то, что тот первым встретил отца.
Семья Ламмов жила в небольшом военном поселении, в доме, который до войны принадлежал финнам. Во время войны первоначальные владельцы эвакуировались в Финляндию, и теперь дом стоял пустым. Для Иланы и Виктора перемены были разительными: из крошечной комнаты, а на самом деле кухни, где они жили четыре года, семья Иланы переехала в просторный уютный дом с удобствами, о которых они и не мечтали. Что касается маленького Давида, эти изменения не слишком повлияли на его образ жизни. Все его повседневные потребности были удовлетворены как в старом, так и в новом жилище. Самым главным было то, что его любили и ласкали, как это было и до того, а теперь у него еще и появился отец, которого ему не хватало с момента рождения. Четыре предыдущих года Давид играл на террасе в солнечном Узбекистане. Теперь, в Карелии, где климат был другим, большую часть времени он играл в своем доме, исполненный любви к родителям и Кузьме, который продолжал оставаться верным спутником его отца.