На задворках империи. Детские и юные годы Давида Ламма
Шрифт:
Если бы родители Давида только знали, какая темная бездна разверзлась перед их маленьким сыном и как сердце его ухнуло в пропасть, когда он увидел, что мама уходит, может быть, тогда они могли бы как-то урегулировать свой конфликт, но Самуил и Илана, пытаясь доказать свою точку зрения, были слишком заняты, чтобы обратить внимание на своего сына. Давид, который с момента рождения никогда не расставался с матерью, был в панике, ведь она покидала его. Нарисовав в своем ярком воображении, что мать бросает его и, возможно, никогда не вернется, как молния, он выпрыгнул из постели и в один прыжок подскочил к матери, схватился за полу ее пальто и закричал так громко, что даже охрип: «Мамочка,
Давиду хотелось выразить гораздо больше, но он был всего лишь ребенком, и в его словарном запасе не было даже толики тех слов, что он хотел произнести. Как жаль, что взрослые не обращают внимания на своих детей, когда находятся в разгаре спора. Тем не менее, материнским чутьем Илане удалось понять, что происходит в сердце Давида. Она передумала и, к невыразимой радости Давида, медленно сняла пальто.
Самуил воспользовался этим моментом, чтобы извиниться перед своей женой, и после его щедрых обещаний конфликт был урегулирован. К сожалению, Давид и его брат в будущем станут свидетелями многих подобных конфликтов, большинство из которых будут связаны с пристрастием отца к алкоголю. Так или иначе, у Виктора получалось игнорировать семейные проблемы, а Давид всегда воспринимал это болезненно. К сожалению, у него была хорошая память, и он никогда не смог забыть, что его отец, которого он всегда любил, иногда вел себя как безответственный взрослый.
3. Под крышей дома своего
После нескольких лет службы в армии Самуил был демобилизован. Случилось это в мае 1947 года, и они вместе с женой решили вернуться в город Бельцы, в солнечную Молдову. Они с женой надеялись, что дом, который они купили там до войны, шесть лет назад, пережил все превратности войны, и они снова смогут заселиться в него.
Несколько недель подготовки – и наконец, наступил день отъезда. Кузьма Павлович Фролов, старый друг семьи и бывший военный ординатор Самуила, помог им подготовиться к дороге. Когда пришло время, семья в сопровождении Кузьмы вышла из квартиры и направилась к железнодорожной станции. В вестибюле здания Давид встретил своего хорошего друга Костю, который жил в квартире рядом с ними и с которым они часто играли вместе. Увидев Костю, Давид стал говорить с ним о каком-то недавнем событии, но его прервала Илана, сказав то, что впервые в жизни пробудило в нем философское мышление.
«Костя, Давид… пожмите друг другу руки, прежде чем мы уйдем. Вы видите друг друга в последний раз».
Восприятие, которое пробудило это заурядное событие, поразило Давида до конца его дней.
Впервые в жизни он понял, что жизнь движется не по кругу, а в прямом направлении, и мир, в котором он живет, настолько обширен, что люди растворяются в этом космосе и теряют друг друга навсегда. Он понял, что в этом мире нет ничего постоянного.
Поездка Ламмов в молдавский город Бельцы длилась несколько дней и прошла без приключений. Они прибыли в город поздно вечером в тусклом свете уличных фонарей, Самуил и ранее неизвестный ему попутчик пошли искать место, где их семьи могли бы провести остаток ночи. В конце концов, они нашли открытую дверь в здании железнодорожной станции. В вестибюле между дверью и лестницей было свободное пространство. Они решили, что их семьи останутся ночевать здесь. Семьи разложили мягкие вещи из багажа на полу и уснули на этом, сооруженном на скорую руку, настиле.
Семья Ламмов проснулась рано утром, подхватила свой багаж и с колотящимися сердцами отправилась на улицу Свободы, чтобы узнать, сохранился ли дом, который они купили перед самой войной. День
Через двадцать минут Ламмы были недалеко от того места, где до войны стоял их дом. На лицах родителей и пятнадцатилетнего Виктора было написано внутреннее напряжение: пережил ли их дом войну, и если он сохранился, то занят сейчас или нет? Наконец, семья дошла до городского квартала, посреди которого стоял их дом. Они прошли сотню метров и издали, к своей неописуемой радости, увидели, что довоенный семейный дом Ламмов действительно пережил войну! Самуил и Илана, словно одержимые, побросали свои чемоданы и стали петь и танцевать. Ура, ура! Большинство домов квартала были разрушены во время войны, но дом Ламмов и пять других домов стояли так, как будто ничего не случилось. Основной причиной того, что дом Ламмов сохранился, была технология его строительства: стены этого дешевого жилья были сделаны из веток, обмазанных поверху глиной. Веточки обеспечивали упругость стен, которые благодаря этому устояли во время бомбардировок.
Родители вместе с Виктором взяли чемоданы и вскоре подошли к своему дому. Теперь перед ними стоял главный вопрос: кто там живет. Дверь, выходящая на улицу, была закрыта, и семья направилась к другой. Та дверь тоже была закрыта, и вновь прибывшие начали стучать. Через несколько минут дверь открыла высокая привлекательная женщина лет сорока. Она была одета в сатиновое платье, а на шее была повязана красная косынка.
«Чего вы хотите?» – спросила она, не скрывая досады.
«Добрый день, гражданочка, – ответил Самуил. – Пожалуйста, извините меня, но этот дом принадлежит нам. Мы купили его за неделю до начала войны. Когда началась война, я, как офицер, сразу же ушел на фронт, а моя жена вынуждена была бежать из города с детьми. Сегодня мы вернулись в Бельцы и, извините, но, согласно закону, этот дом принадлежит нам. Это наша собственность».
«Я не верю ни одному вашему слову, – отреагировала женщина. Теперь она была в полном возмущении. – Предъявите документы, подтверждающие вашу собственность. Если у вас их нет, нам не о чем говорить».
«Как я уже сказал, мы покинули Бельцы в первые дни войны, – возразил Самуил. – Я пошел на фронт, чтобы сражаться с немцами, а моя жена бежала с детьми на третий день. Ей пришлось отправиться в эвакуацию прямо из родильного дома Первой городской больницы, в которой родился наш сын Давид. Вы можете посмотреть на него своими глазами. Это была война, и у нас не было возможности оформить документы, потому что он так и остался формально собственностью прежних хозяев».
«Меня не интересуют ваши истории, гражданин, – громко возразила хозяйка дома, – вы ничего не сможете доказать. Мой муж, капитан Кравченко, я и наш сын живем в этом доме несколько месяцев. Как я уже сказала, мой муж – капитан КГБ; КГБ предоставил нам этот дом для постоянного проживания. Это вам ясно? Убирайтесь отсюда немедленно! Мне что, еще раз повторить, что мой муж – капитан КГБ?»
Женщина развернулась и, войдя в дом, захлопнула дверь перед носом у Ламмов. Им ничего не оставалось, как искать место для жизни. По дороге на улицу Самуил хлопнул себя по лбу и сказал, что у него есть идея.