На железном троне
Шрифт:
Война с Данией обрела новое дыхание. Поэтому кампании 1610 и 1611 года в целом завершились нейтрально. Густав II Адольф, придерживаясь фабианской тактики, методично срывал военные операции датчан, раз за разом ускользая от генерального сражения.
Но всему когда-то приходит конец.
Экономические возможности Швеции и Дании оказались не сопоставимы. Парализовав экспорт шведского железа в 1610 году, датчане к началу 1612 года добились фактического банкротства шведской короны. Ведь железо было основной статьей дохода Стокгольма. Так что кампания 1612 года началась в крайне негативных для Швеции условиях. Острая нехватка денег сделала армию Густава II Адольфа
Лихорадочные попытки спасти положение ни к чему не привели.
Густав лично водил войска в атаки, проявляя завидное мужество и находчивость. Но ничем хорошим это не закончилось — король погиб в бою, а весь Свеаланд отошел к датчанам. В концу кампании 1613 года в руках шведской аристократии были только практически безлюдные провинции Норрланд и Эстерланд. Да и самой этой аристократии практически не осталось — повыбило в боях.
Поражение. Коллапс. Финиш. Страшное поражение в тяжелой и напряженной войне, подорвавшей все силы королевства. Королевская династия пресеклась. Из возможных наследников остался только Сигизмунд III Ваза, которого сами шведы и выгнали за избыточное рвение в католической вере. То есть, налицо династический кризис. Аристократия? Почти вся полегла в полях, а ее жалкие остатки были разорены до нитки. Экономика? Ее больше не было. Морская блокада и война сожрали все, что можно было сожрать. И вот в таких условиях 25 сентября 1613 года в Або собирался Риксдаг.
Начались долгие и бесплодные споры. День за днем. Кристиан IV Ольденбург настаивал на полной и безоговорочной капитуляции. Шведов от этого сильно ломало и коробило. Ведь что это значило? Ликвидация короны да новые налоги. Конечно, аристократов обещали включить в тесную семью датских дворян, но это их мало грело. Средств к существованию-то у них больше не было и вряд появится в ближайшее время. Кто и как покроет их долги? Кто и на какие средства станет восстанавливать их разоренные поместья? В общем — грусть печаль. Промышленники и купцы тоже не сильно восхищались предложенным режимом… за который им придется платить из своего кармана. Да побольше, чем ранее. И длилось бы это еще месяц, если бы король Дании в сердцах не пообещал отдать их Сигизмунду, оставив себе самые «вкусные» провинции.
— А чего не Дмитрию? — Выкрикнул один из дворян.
— Какому? — Переспросил кто-то.
И понеслось.
Вспомнили и про древнюю кровь, и про воинскую удачу, и про низкие налоги, и про упразднение таможен внутри державы, и про сытную жизнь тех, кто верно за него стоит. Риксдаг оживился. Вскипел. И вскоре датская делегация даже слова вставить не могла. А Кристиан IV стоял с совершенно бледным видом. Ведь он заручился поддержкой всех. И Сигизмунда Польского, и Иоганна Бранденбургского, и Сигизмунда Саксонского, и многих других. А о том, чтобы урегулировать шведский вопрос с Дмитрием он как-то не подумал. Тот последние годы был как-то замкнут сам в себе из-за любовной трагедии. И топил себя в делах. И это был не тот претендент на престол, с которым Кристиан хотел бы конкурировать. Ну вот вообще ни в каком разрезе…
Уже через час дошло до того, что королю Дании пришлось спешно ретироваться с Риксдага, опасаясь за свою безопасность, а шведская делегация на утро следующего дня отправилась в Москву.
Рыжий Император восседал на своем жутковатом железном троне. Клинки трофейных шпаг, мечей и сабель были собраны в причудливую композицию. Их лезвия отполированы и чуть смочены маслом для блеска. Много мороки в обслуживании, но зато как эффектно сверкают в отблесках света! Да и сам монарх под стать. Крепкое, высокое, хорошо накачанное тело. Холодные, практически ледяные цепкие глаза. Туго заплетенная рыжая
Сам же Император смотрел на гостей и думал. Предложение было весьма неоднозначно, хоть и заманчиво.
На одной чаше весов лежали минералы и микроэлементы, такие полезные для укрепления костей, клыков и когтей…. Ну, то есть, чудесное шведское железо, которое очень кстати пришлось бы для молодого и растущего организма его Империи. Ведь оно было лучше, дешевле и доступнее, чем уральские месторождения или донбасские. Причем радикально. Да и цветные металлы, лежащие в тех землях, привлекали не меньше.
На другой чаше расположилась война. Конечно, Дания не была серьезным противником для его войска. Но шведский флот лежал на дне Балтики, а русского пока не появилось. А это проблема. Очень большая проблема.
— Ваше Величество, — наконец нашел в себе силы произнести Аксель Оксеншена. Ему было не по себе от этого немигающего, давящего ледяного взгляда, смотрящего ему в переносицу. — Так, вы согласны принять корону Швеции?
Дмитрий моргнул, выныривая из собственных мыслей. И улыбнулся, настолько кровожадно и многообещающе, что шведская делегация вздрогнула и отпрянула.
— Да.
Глава 2
21 февраля 1614 года, Або
Шведский город на берегу замерзшего Ботнического залива встречал легион с Императором хоть и радостно, но настороженно. Очень уж грозная у него была репутация. Дмитрия же это не сильно волновало. Выбрали? Выбрали. Наслаждайтесь. Так что, забравшись на удобную позицию, он молчаливо наблюдал за мерно продвигающейся колонной войск и думал.
Он вывел из своих земель всего один легион. Этого было очевидно мало. Впрочем, большее количество войско выдвинуть Дмитрий и не мог, понимая — если во время кампании кто-то нападет, можно будет и не успеть. Особенно если он окажется отрезанный морем. А потом? А что потом? Вернется к разбитому корыту….
Уже к лету 1608 года стало ясно — Дмитрий перегнул палку. Сильно. Совсем. Кардинально.
В чем это выражалось?
Да в том же самом, в чем и во время приснопамятного разговора с иезуитом в Смоленске тогда в 1605 году. Слишком много славы — также плохо, как и ее отсутствие. Ведь он что думал? Правильно. Славу получит, а последствия побоку. Полагал, что окружающие его гоминиды станут, как и в реальной истории игнорировать все и вся, живя своими грезами. Но он упустил тот момент — НАСКОЛЬКО выдающимися оказались его результаты. В пять тысяч рыл выйти против ста тысяч и оказаться победителем? Легко. Да, степь — туземцы. Но опасные туземцы. И их было много. Реально. Очень. Кроме того, в их рядах имелось пять тысяч прославленных янычар с которыми в Европе знакомы не понаслышке. А тут… легион Дмитрия их словно и не заметил. Смахнул как назойливую муху с плеча.
Зашевелились все. От Варшавы до Мадрида. Не сразу, конечно, не в полном объеме и не самым разумным образом, однако, начав Шведскую войну, король Дании уже имел многочисленную малокалиберную артиллерию в подражание полковым «Единорогам». Применял он их бестолково в основном, но их количество все одно сыграли свою роль, обеспечив преимущество перед куда более отмороженными в натиске шведскими солдатами. Густав II Адольф был несколько не в том положении, чтобы создавать обновленный артиллерийский парк. А его отец Карл IX потерял «все, что нажито непосильным трудом» в первом же большом сражении. Том самом, где и погиб.