Наблюдатель. Сказка про деньги
Шрифт:
– Послушай, похоже, их развитие определяется макрогенетически – они ведь часть тебя. Ты вспомни десятилетие смуты в нашем обществе всего двадцать лет назад. Воровство и никчемные клоуны, которые пытались всех убедить, что это и есть стабильность, установившаяся на века. А у них все происходит очень быстро и минут через тридцать все может прекратиться. Хотя… они какие-то странные. Слушай, последи за ними еще пару часов. Может, очередной вулкан угробит их всех на фиг. Они ведь извергаются каждый год? Или твои вирусы попросту перебьют друг друга. «Летят снаряды, танки рвутся, сметая мирные селения. Вот это праздник! Это – да! Не то что, на хрен, день рождения», – расхохотался Друг. – Но дольше не тяни. Масштабы их размножения мне явно не нравятся. А выход всегда есть. Микстурка будет наготове.
Глава 10
Продолжение наблюдений
После окончания великой трехминутной войны кукловоды и ростовщики основательно засорили всю
Очень забавным выглядела продажа общего, так называемого государственного имущества отдельным вирусам-кукловодам либо их прислуге. Вместо того чтобы передать имущество в управление, развивать экономику и получать доход для нужд населения, выплачивая при этом умелым дельцам малую долю прибыли, им практически за бесценок или за деньги, взятые в кредит у всего сообщества, отдавали все имущество, которое могло бы кормить миллионы вирусов и их потомков.
В половине восьмого утра ашэсы умудрились создать летательный аппарат, способный достигать других электронов, но это мало кого интересовало уже через пятнадцать минут. Все больше вирусов, словно зараженные неведомой болезнью, превращались в спекулянтов, которые каждый день скупали и продавали на биржах одни и те же акции, а также необходимые всем товары, которые могли быть еще даже не произведены. Получалась игра в приобретение прибыли на самом деле еще не существующей… Деньги стремительно обесценивались. Трудящуюся часть вирусов фактически просто грабили. За свой труд они получали деньги, которые через минуту обесценивались наполовину, а еще через две – превращались в пыль.
Сопоставив анатомическое строение ашэсов с их повседневным поведением, Наблюдатель пришел к выводу, что в верхней части туловища каждой особи находится некий управляющий центр. Именно в нем непрерывно протекали процессы, приводящие в действие остальные части тела и обеспечивающие жизнедеятельность каждой твари. Но затем с немалым удивлением он обнаружил, что у отдельных разновидностей HS развились исключительные способности различных органов управлять этим, расположенным в голове, центром. Явно выделялись сотни миллионов особей, у которых желудок диктовал свою волю всему организму. Преимущественно эта разновидность вирусов располагалась на относительно недавно колонизированной территории, которая управлялась ростовщиками. Наблюдатель назвал их брюхоголовыми. Определение, конечно же, звучало не слишком лестно, но, узнав как именовали брюхоголовых их соседи, ученый окончательно успокоился и, не колеблясь, выделил также членоголовых, задоголовых и безголовых. Однако самую важную роль в жизни электрона, несомненно, играли брюхоголовые.
Страна брюхоголовых продолжала удивлять Наблюдателя своими невероятными достижениями. Это уже походило на мистику. Практически производя только акции и деньги, брюхоголовые умудрились набрать в долг у всей планеты… своих же денег. При этом должники жили гораздо сытнее кредиторов. Население страны, производившей деньги, жрало непрерывно. Их буквально распирало от газов, образующихся при пищеварении. (Это, кстати, послужило одной из причин изменения химического состава атмосферы и глобального потепления.) Основная масса ашэсов была озадачена вопросом – почему брюхоголовые, ничего не производя, поглощают почти все производимое на электроне, а те, кто выращивает урожаи и добывает полезные ископаемые, вынуждены довольствоваться их объедками. Кукловоды разъяснили всем очевидную истину: брюхоголовые по сути были мучениками, приносящими себя в жертву на алтарь процветания всего вида. Поглощая огромное количество разнообразной еды, они мучительно вынашивали в себе распиравшие их газы. И, только выстрадав за каждого неразумного ашэса, они выпускали эти газы в атмосферу, способствуя потеплению климата на всей планете. И когда растают полярные льды, а на берегах Северного океана станут расти тропические фрукты, осчастливленное общество ашэсов оценит муки и страдания брюхоголовых. И всем станет бесконечно стыдно за то, что готовность брюхоголовых к самопожертвованию они принимали за жадность и эгоизм.
Самозабвенное поглощение и переваривание пищи неизбежно привело к анатомическим изменениям. Животы брюхоголовых увеличились настолько, что перемещать их без специальных тележек стало просто невозможно. Произошедшие изменения значительно усложнили их потуги к спариванию. Невероятно разбухшие животы самцов и заметно усохшие половые органы делали фактически невозможным совокупление с самками без участия врачей, вооруженных целым арсеналом подпорок, домкратов и других потешных приспособлений. Сохранять сходство с первозданным обликом HS удавалось лишь избранным, «звездным», экземплярам благодаря изнурительным физическим упражнениям и пластическим операциям.
Тем временем брюхоголовые хотели жрать и потреблять все больше и больше, а их кредиторами умудрились стать даже самые нищие страны. Тогда, чтобы обесценить накопленные долги, банки предоставили спекулянтам все средства своих вкладчиков, и Наблюдатель увидел, как за пять минут продовольствие и сырье подорожало в десять раз. Это превратило в прах накопление всех трудящихся вирусов, но обеспечивало дальнейшее выживание производителей денег, превратив триллионные долги в стоимость коробка спичек. Так что грядущие поколения брюхоголовых были избавлены от рабского труда на кредиторов. Терпилы из ближних и дальних колоний начали роптать и требовать от своих решал каких-то мер. Неважно каких, но так, чтобы покончить с этим беспределом.
И тут парочка безответственных мудрил придумала, как покончить раз и навсегда со всеми кризисами. Рецепт был пугающе прост и взрывоопасен – запретить спекуляцию акциями и сырьем. Установить постоянную цену акций на текущий год в результате торгов после ежегодного объявления и выплаты дивидендов. Разрешить скупку сырья только переработчикам, запретить банкам использовать деньги вкладчиков без их ведома. Сообщество опешило от простоты предложения. Но всем быстро разъяснили, что спекулянты – это не спекулянты, а инвесторы, и отмена краткосрочных продаж приведет к полному обесцениванию зеленых денег. Тогда брюхоголовые не смогут ничего покупать, а значит, всем остальным придется остановить половину производств и отнять работу у десятков миллионов вирусов. И вообще, во всем виновата инфляция. Плоды исключительно прибыльного проекта решили разделить по справедливости. Ростовщики напечатали очередную дозу вожделенных кубиков и передали его банкам для выплаты доли прибыли вкладчикам – аж по двадцать процентов на каждый вклад. Вконец запутавшиеся терпилы напрягли остатки извилин, так что те чуть было не лопнули, но и после этого не поняли, кто такая инфляция. Получив свои дивиденды, они, удовлетворенно кудахча, блея и урча (разговорный язык ашэсов стремительно деградировал и сократился до тридцати – сорока словосочетаний, среди которых преобладали различные «вау»), потянулись тратить нежданные барыши на подорожавшие в несколько раз цветные бутылки, коробки и пакеты. Нация потребителей стала сметать все подряд с удвоенным аппетитом. Заморские терпилы вернулись на рабочие места. Сообщество успокоилось, а двух недоумков отправили куда следует – в дурдом.
Как это ни парадоксально, но система товарно-денежных отношений ашэсов действительно требовала некоего превышения денежной массы над предметами торговли. Это способствовало увеличению спроса, приводило к росту производства и всячески его стимулировало. Четкой пропорции между количеством денег и количеством товаров никто не знал, поэтому брюхоголовые ростовщики решили «простимулировать» экономику всей планеты. Регулярно печатая свои зеленые квадраты, они с избытком покрыли и перекрыли все возможное и невозможное производство. Этому в немалой степени способствовало то, что фантики брюхоголовых пользовались все большим спросом у правительств заморских колоний. Застенчивые демократы, угрюмые консерваторы и бесноватые либералы, похоже, с младенчества страдали тяжелейшей формой клептомании. Они тащили все что не попадя – гимнастические гири, садовые скамейки, металл цветной и черный, духовые инструменты и, конечно же, деньги. Постоянно и вполне обоснованно опасаясь неизбежной расправы или локальных политических разборок, всенародные избранники и потомственные сатрапы, а также их шестерки, имевшие хоть малейшую возможность что-нибудь украсть, предпочитали хранить заработанное непосильным трудом именно в зеленых квадратах, а еще лучше – в банках брюхоголовых. Они наивно полагали, что когда-нибудь сумеют воспользоваться своими трудовыми сбережениями где-то далеко и безмятежно. Вот такие «кремлевские мечтатели». Сметливое население колоний, отметив, что власть предпочитает брать взятки в заморских деньгах, справедливо рассудило, что свои деньги, наверно, какие-то убогие, поэтому из чувства патриотизма их любили, но копить предпочитали деньги иностранные. Так что спрос на продукцию брюхоголовых даже опережал предложение.
Оставалась одна проблема – как распределять деньги между гражданами страны, которые фактически перестали работать. Однако и тут выход нашелся. Вирусам предлагалось все покупать в кредит: дома, машины, газонокосилки, силиконовые груди и даже фасоль в томатном соусе. Ашэсы брали кредит в банке, а, когда приходил срок возврата, они брали займ уже в другом банке для того, чтобы рассчитаться с первым. Когда банк, стоящий в длинной цепочке кредиторов последним, оставался ни с чем, государство брало заем у ростовщиков и покрывало убытки банка. В общем, когда у брюхоголовых заканчивались деньги, местные ростовщики раскупоривали очередные рулоны и ударно «стимулировали» экономику всей планеты.