Начальник милиции. Книга 3
Шрифт:
Мы попрощались, и я поспешил на выход.
— Постой, а на посошок? — опомнился и окликнул вдруг вслед Кулебякин.
— Извиняй, Петр Петрович, засиделся, дела, у меня, тороплюсь… — ответил я, пятясь бочком и незаметно засовывая в карман пустую стопку, из которой пил Кулебякин, стараясь держать лишь за дно и края.
Но майор налил все же самогон, и хотел вторую стопку наполнить, но не увидел ее на столе.
— Морозов? Ты стопку не видел? Куда она подевалась, зараза? — крикнул он из кухни, когда я уже был в прихожей.
— Не видел, до свидания!
Пробраться в отдел поздно вечером было делом плевым. Никто там меня не ждал и не караулил. Никто и подумать не мог, что опальный кинолог сунется в ГОВД. После окончания рабочего дня в отделе осталась лишь немногочисленная дежурная смена.
Баночкин пропустил меня, крепко пожал руку и сказал, что Купера нет уже час как, посторонних в отделе не имеется, можно особо не прятаться. Сообщил, что Мухтар скучает, поскуливает, но кормит он и Серый его регулярно и, что называется, на убой. Сказал, чтобы я заглянул к нему.
— Обязательно, — кивнул я. — Сам по псу соскучился, и когда успел, — нечаянно повторил я слова Кулебякина. — Но сначала надо наведаться в другое место. Это срочно…
И я направился к криминалисту. Сегодня Загоруйко задержался на рабочем месте допоздна на мою удачу, поэтому я застал его в кабинете, он копошился в фотографиях, разложенных на столе.
— Привет, Валентин, как служба? — вошел я без стука.
— Сан Саныч, — эксперт встал и поздоровался за руку, будто ничуть не удивившись моему появлению. — Я знал, что ты придешь, вот поэтому и допоздна сегодня сидел… Не ошибся.
— Вот как? Знал? Откуда?
И посмотрел на него внимательнее — если меня можно просчитать, то мне нужно об этом знать.
— Ну это же логично… Единственный твой связной в Зарыбинске — это я. Больше никто не знает, что ты вовсе не кинолог, которого подозревают в убийствах. Значит, в ближайшее время ты выйдешь со мной на связь.
Последние слова у него получились даже немного торжественно.
— Логично, — кивнул я и расслабился, а то уже начинал подозревать всех и вся, в каждом мне виделся неуловимый Кукловод.
Я чувствовал, что этот незримый убийца где-то совсем рядом, что, возможно, я недавно пожимал ему даже руку, но при этом этот двуличный урод продолжает водить всех за нос. Кулебякина сняли с его подачи? Если да, то зачем? Чем дальше в лес, тем больше вопросов.
Еще эта подозрительная осведомленность Петра Петровича напрягает. Все-то знает майор, сидя у себя на кухне и попивая самогон. А что, если он и есть Кукловод? Вот это сейчас мы и проверим.
— Какие будут указания? — Валентин вытянулся, будто по стойке смирно.
— Вот этот предмет, — я вытащил из кармана стопку, аккуратно держа её за края. — Нужно обработать порошком и снять пальчики — сличить с тем шприцем, который мы с тобой не совсем легально изъяли за гаражом в овраге по факту смерти Черпакова и Самокрутова. Ты говорил, что там пальчик есть.
— На том шприце есть, — уверенно кивнул Валя. — На втором, который ты принес с дачи — нет следов.
Про
— Кстати, чуть не забыл! — Валентин вдруг дернулся и стал рыться в бумажках на столе.
Криминалист нашел клочок какой-то писульки и зачитал:
— На представленных объектах, а именно: на внутренней поверхности обоих медицинских шприцев, обнаружены следы мусцимола.
— Это результаты химического исследования? — хоть и нетрудно догадаться, но я все же уточнил.
— Да, вчера мне эту записку передали от моего товарища химика из области.
— Макар не похож на товарища, — хмыкнул я, вспомнив, как пришлось жестко его мотивировать к проведению нелегального химического исследования. — Мне кажется, он весьма корыстный тип.
— Есть в нем такая черта, — кивнул Валентин, — но самое главное, что тебе без особого труда удалось его убедить нам помочь. Мне вот он отказал…
«Нам» — мне понравилось, как произнес это слово криминалист. Валя теперь со мной в одной связке, добровольно, за идею. Хоть я и немного ввел в заблуждение его насчет этой идеи, но тем не менее, Загоруйко мне предан и помогает.
Лишь я прокрутил это в голове, как полезли туда следом нехорошие думки: вот только… не слишком ли подозрительно выглядит эта преданность? И про результаты химического исследования Валёк мне не сразу сказал, когда я вошел, а будто бы вспомнил потом случайно… А такие как он — никогда ничего не забывают. Уж не ты ли и есть Кукловод — лейтенант Загоруйко? Так! Всё, блин! Понесло меня! Кругом мерещатся враги…
Валентин, тем временем разложил криминалистический чемодан, извлек оттуда набор дактопорошков в алюминиевых баночках, очень похожих на те, в которых пленки диафильмов хранятся. Выбрал баночку с черным магнитным порошком, взял в руки магнитную кисть и обработал поверхность стопки над расстеленным на столе листком желтоватой бумаги.
Я с интересом наблюдал за его манипуляциями. И, естественно, на стопке нашлась куча пальчиков, которые оставил Кулебякин. Они прямо-таки чернели жирными папиллярными линиями. Свежими и контрастными.
Валентин даже довольно заулыбался — понятно, на месте преступления-то редко такие наловишь.
Эксперт снял следы на специальную пленку с липким желатиновым слоем и перенес их на отфикисированную в растворе закрепителя (чтобы не потемнела на свету) и высушенную глянцевую фотобумагу. Вот таким простым и волшебным способом папиллярные узоры очутились на новой белоснежной подложке, на которой их удобно рассматривать и изучать под лупой, тыкать в них иголочками.
Иголочки — это отдельная песня. Валентин скрупулёзно переставлял их, водя по папиллярным линиям. Находя признак в узоре, эксперт упирался острием иголки в него, чтобы не потерять. А потом другой иголочкой пытался найти и обозначить аналогичный признак на другом следе.