Начало нас
Шрифт:
Колтон хихикает над словами Мэддокса, прежде чем украсть с подноса мое пирожное. Брауни, который я все равно есть не собиралась, но это мой брауни.
Он не спускает с меня глаз, откусывая большой кусок. Я не могу отвести взгляд; он так чертовски сводит с ума. Его язык проводит по нижней губе, чтобы поймать крошки, а затем кладет мое пирожное обратно на поднос.
— Это съедобно, — говорит он глубоким и саркастичным голосом. — Но, по моему мнению, довольно пресно.
Я
— Это был отвратительный поцелуй. Ты можешь добиться большего, чувак. — Он медленно склоняет голову набок, отвечая на комментарий Мэддокса о «косвенном поцелуе» в сторону Лилы.
Я опускаю руки обратно на колени, сплетая пальцы вместе. Я замечаю, как подпрыгивают мои колени, и пытаюсь остановить их, пытаясь удержать свое тело неподвижно. Но я не могу.
Доктор Бэйли показала мне, как распознавать признаки моего беспокойства.
А если нога подпрыгивает? Это моя первая реакция тревоги.
Я не знаю, почему Колтон здесь и почему он пытается разозлить меня своими замечаниями. Ой, подождите, я знаю. Возможно, я буду следующей печальной маленькой жертвой в его завоевании.
И, возможно, для него это веселее, потому что я дочь Томаса Джонсона.
Мэддокс хватает стул Лилы, притягивая ее ближе к себе, четыре ножки издают громкий визг. Вся столовая теперь смотрит на нас, и у меня начинается урчание в животе. Буррито, которое я только что съела, тяжело оседает в желудке, и я внезапно чувствую себя отвратительно.
— Что ты скажешь, Гарсия? Устроим шоу для этих придурков? — спрашивает Мэддокс, и это звучит гораздо более соблазнительно, чем раньше.
— Не интересно. В твоих губах, наверное, больше болезней, чем в свиной заднице. — Лила возвращает ему яблоко, одарив его своей лучшей (фальшивой) улыбкой. — Подумай об этой благотворительности. В следующий раз я не буду такой любезной.
Его друзья кричат в ответ.
Колено Колтона снова ударяется о мое.
Лила отталкивается от стола, хватая пустой поднос. Из меня судорожно вырывается дыхание, и я наклоняюсь вперед, чтобы сделать то же самое. Мне нужно уйти отсюда.
Прежде чем я потеряю свой обед из-за дорогих туфель Колтона.
Я следую за Лилой из столовой.
— Мэддокс проводит время, издеваясь надо мной, а я ему позволяю. — Лила рычит себе под нос, маршируя по коридорам, словно собирается на войну. — Больше нет. Он хочет играть в игры? Отлично, я буду играть в его игры. Но по моим правилам.
— Ты раздражена, — слабо комментирую я.
— Что ты думаешь? — Она останавливается у своего шкафчика и сердито засовывает внутрь сумку. Она протягивает руку к моей, и я передаю ей. У нас вошло в привычку делить шкафчик. Это проще, чем делать два пит-стопа. — Чем мы привлекаем придурков?
Я
Может быть, у нас на лбу написан большой красный знак, который невидим только для нас, но все остальные его видят. ПРИВЕТ ВСЕМ ПРИДУРКАМ
— Ты в порядке? — обеспокоенно спрашивает Лила.
Я гримасничаю в ответ.
— Ничего, просто меня немного тошнит.
— Из-за того, что произошло в столовой?
— Все в порядке.
— Ты хочешь поговорить об этом?
Я качаю головой.
— Хм, можно мне мяту?
— Конфеты или жвачка? — У нее в шкафчике целая заначка специально для меня.
— Жвачку, пожалуйста.
Я беру у нее жвачку и разворачиваю ее. Я обнаружила, что жевательная резинка помогает мне сохранять концентрацию и спасает от приступов паники. Это механизм снятия стресса, который я приняла на вооружение.
Я хватаю тетрадь по математическому анализу и жую жвачку. Мои напряженные мышцы расслабляются, и спазмы в желудке больше не возникают. Меня не тошнит, и я могу дышать лучше; мне больше не кажется, что мои легкие проваливаются внутрь.
Лила закрывает свой шкафчик как раз в тот момент, когда звонит звонок. Пора идти в класс.
— Следующий у меня биология, а у тебя?
— Исчисление. — Я подключаю наушники и включаю звуки китов, которые мне нравится слушать. Это лучше. Успокаивающие, убаюкивающие звуки китов успокаивают меня. Это как дофамин в моем организме.
— Тогда увидимся после школы. — Лила осторожно сует руку в карман моего пиджака, кладет туда что-то, прежде чем убрать руку. — Вот, это еще одна мятная жвачка. На случай, если тебе это понадобится.
Я киваю с благодарностью, и мы расходимся. Опустив голову, я поднимаюсь по лестнице на верхний этаж. Я останавливаюсь только тогда, когда вижу Грейсона, стоящего возле нашего класса по исчислению.
С Оклинн рядом с ним, как всегда.
Но хотя Оклинн выглядит с ним уютно, Грейсон, похоже, совершенно не заинтересован в ее ухаживаниях. Вот так я пришла к выводу, что они не встречаются.
Его голова поднимается, и наши взгляды встречаются.
Стук.
Мои шаги замедляются, а сердце стучит так же, как и каждый раз, когда я вижу Грейсона. О, почему, почему… почему?
Он снова смотрит.
Смотрит на меня внимательно, как всегда. Это нервирует.
Кто-то врезается мне в плечо, и я дергаюсь вперед.
— Подвинься, тупая сука. Ты чертовски медленная.
Я вздрагиваю и быстро продвигаюсь вперед, прежде чем кто-нибудь еще сможет наткнуться на меня и добавить еще больше оскорблений в властную кучу, которую я молча собираю.
Я опускаю голову, проходя мимо Грейсона и Оклинн.
— Она такая странная, — бормочет она себе под нос, достаточно громко, чтобы я могла услышать.