Начало нас

Джеймс Лайла

— Две временные линии переплетаются воедино, чтобы сплотить их как семью и позволить, наконец, услышать правду, — объясняет учительница Кортес. Она переходит к следующему слайду PowerPoint, давая нам краткое расписание на первый месяц семестра.

— Первую неделю мы будем проводить исследование нового романа, и я разделю вас на группы для обсуждения глав. На второй неделе у вас будет групповая презентация, и это будет ваше первое отмеченное задание. И ваше первое эссе должно быть готово в конце сентября. Это класс AP, рабочая

нагрузка очень большая, и если вы чувствуете, что отстаете, вам нужно как можно скорее сообщить мне об этом. Не ждите дня до назначенного срока и не говорите мне, что у вас проблемы с курсовой работой. Никаких отсрочек я давать не буду, если только это не будет абсолютно необходимо, и вам нужно сообщить мне об этом заранее. Я ясно выразилась?

Раздается хор «да», прежде чем класс снова замолкает.

Я лишь вполуха слушаю миссис Кортес, оглядывая всех в классе. Это первый день учебного года и мой первый день в Беркшире. На мне такой же темно-синий пиджак, белая рубашка на пуговицах, бежевые брюки и галстук, как и на других мальчиках.

Но я все еще чувствую себя… не на своем месте.

Я вращаю ручку на пальцах, то делая заметки, то слушая рассказы миссис Кортес о важности литературы в обществе. Прежде чем я успеваю это заметить, раздается звонок, и Оклинн уже в моем личном пространстве. Блядь.

Я встаю, кладу блокнот в рюкзак.

— Давай пообедаем вместе, — говорит она мне очень весело. — Я познакомлю тебя с несколькими людьми, которых я знаю. И еще, не думал ли ты присоединиться к какой-нибудь спортивной команде? Я бы предложила баскетбольную команду. Было бы глупо отказать тебе, особенно с твоим ростом и телосложением.

Она хватает меня за руку, наклоняясь ближе ко мне. Я борюсь с желанием стряхнуть ее. Черт, она была привязана ко мне все утро. После того, как Оклинн ранее сравнила наши расписания, она с гордостью объявила, что в этом семестре мы проводим два урока вместе.

Хорошо ей. Меня это разочаровывает.

Потому что теперь она повсюду вокруг меня и в моем личном пространстве. Она много говорит, и я не понимаю, какого черта она такая обидчивая. Как чертов паразит, прикрепившийся к своему хозяину. Дерьмо.

— Почему бы тебе не положить рюкзак в шкафчик?

Я рычу в ответ.

— Я в порядке.

Я осторожно высвобождаю руку из ее хватки и иду вперед. Оклинн легко не отстает от меня.

— Давай взглянем на меню столовой на сегодня.

Я подхожу к своему шкафчику и ввожу код.

— Нет, все нормально. Моя тетя приготовила мне обед на сегодня. — Достав ланчбокс, я засовываю его в рюкзак. Обед еще свежий и сильно пахнет курицей. Вот почему сегодня утром я оставил коробку для завтрака в шкафчике, вместо того чтобы носить ее с собой в класс.

Тетя Навея проснулась сегодня рано утром и позаботилась о том, чтобы приготовить мне обед, прежде чем уйти на работу. Сэндвич с курицей-гриль, с медовой горчицей и соусом чипотле,

как я люблю.

— Это твой первый день в Беркшире. Ты заслуживаешь домашний обед, — сказала она мне, улыбаясь, прежде чем поцеловать меня в щеку и уйти.

Я не сказал ей, что это был первый раз, когда кто-то собирал мне обед. Маму никогда не волновало, что мы с Наоми остаемся без еды. Помню, когда мне было десять лет, я был на грани голодной смерти. Я просидел два дня без еды. Я сидел в школьной тесной и потной столовой и смотрел, как все остальные едят и наслаждаются едой. Болтали и смеялись со своими друзьями, а у меня в животе урчало от голода.

Помню, как девушка выбросила недоеденный бургер в мусорное ведро.

Я помню, как сидел там, сложив руки на коленях, и терпеливо ждал, пока прозвенит звонок и столовая освободится.

Я помню, как подкрался к мусорному баку и порылся в нем в поисках недоеденного гамбургера. Просто чтобы заполнить пустоту в желудке. Чтобы подавить боль голода.

Этот недоеденный бургер был на вкус лучшим, что я когда-либо ел.

И я помню, как сделал это снова, три года спустя, — чтобы накормить Наоми.

Тогда это было единственное, что я мог себе позволить.

Так было до тех пор, пока в четырнадцать лет я не начал работать на дрянной свалке и не получил немного денег от Кенана. Тогда я смог добыть нам настоящую еду. Свежий хлеб, а не остатки мусора.

Я закрываю шкафчик и пытаюсь уйти. Но Оклинн хватает меня за руку, заставляя остановиться.

— Что с тобой? — Ее брови поднимаются вверх. — Ты здесь новенький, и я стараюсь, чтобы ты чувствовал себя желанным гостем. Студенты Беркшира могут быть очень суровы к новичкам. Я была милой, но ты просто ведешь себя отстраненно.

— Послушай, я ценю…

Блеск золотых волос ловит мой взгляд, и я проглатываю слова.

Моя голова поворачивается к ней, и мои глаза расширяются, когда я осознаю то, что вижу.

Первое, что я замечаю, это игривую улыбку на ее губах. А потом она смеется над тем, что сказала ей ее подруга. Ее тихий смех находит отклик во мне, и я словно попал в совершенно другое измерение.

Я не моргаю, опасаясь, что она исчезнет, если я это сделаю. Она действительно здесь, а не просто плод моего воображения. Я не мечтаю. Это реально.

Она прислоняется к шкафчику рядом со шкафчиком подруги. Она меня еще не заметила, но я воспринимаю все, что вижу, запоминая каждую мелочь. У нее светлые волосы, заплетенные в двойную французскую косу, с распущенными завитками, обрамляющими ее маленькое круглое лицо.

Она ходит в Беркширскую Академию?

Блядь…

Судьба всегда была ко мне несправедлива. Жестокая и беспощадная. Я давно перестал считать свои несчастья. Но это…

Это судьба.

Должно быть. Увидеть ее здесь. Встретиться с ней здесь.