Начало пути
Шрифт:
— А что это значит? — спросил я. — Как подобает себя вести примо?
— Не выходи из кареты, не разговаривай с простолюдинами и демонстрируй, что тут никто тебе не ровня. Мы идём из Равенфира в Обертон. У нас заканчиваются припасы. И всё. Нам больше ничего от них не надо… Ну, может быть, кроме новостей. Главное, чтобы действительно не встретили стрелами.
— Так может показать им анирана? Сами всё отдадут, — предположил Вилибальд.
— Ну, посмотрим, — пожал плечами Каталам. — Тронулись!
Обоз выстроился в колонну. Впереди двигались шестеро всадников,
Каталам приказал остановиться.
— Добрые люди! — закричал он. — Мы не причиним вам зла. Нет необходимости грозить нам. Мы — солдаты из гарнизона Равенфира. Сопровождаем примо Фелимида — королевского дознавателя — в столицу. Его Величество ожидает примо. Но, к сожалению, в пути у нас возникли сложности — у нас подходит к концу провиант. Нам нужна ваша помощь.
Я с трудом подавил желание высунутся и посмотреть, что происходит. Прислушивался и ожидал ответа. Но отвечать никто не спешил.
— На карете штандарты королевства! — вновь прокричал Каталам, так и не дождавшись ответа. — Я — сотник Каталам, опытный воин, верно служащий короне. Могу я поговорить с вашим элотаном?
— Мы ничем не можем помочь вам, сотник! Проезжайте мимо! — наконец отозвался какой-то мужчина.
— Мы не просим ночлега. Нам всего лишь нужна еда. Примо заплатят, не сомневайтесь. Заплатят золотом.
Но в этот раз мужчина промолчал.
Я едва сдерживал любопытство. Мне очень хотелось посмотреть, что происходит. Хотелось посмотреть на этих людей, поговорить с ними. Расспросить, что происходит в окрестностях. Почему вокруг всё разрушено и спалено. И я даже был готов доказать своё аниранство. Но упоминание о золоте направило мои мысли по другому пути. Я полез в карман, достал мешочек с золотыми монетками, который мне в руки всунул Рэнэ, и крепко сжал его. Это золото не имело для меня никакой ценности. Но, уверен, оно будет весьма ценно для них.
Пинком я распахнул дверь кареты.
— В чём дело!? Почему задержка!? — состроив недовольную мину я обратился к Каталаму. Спрыгнул на землю, нахмурился ещё сильнее и посмотрел на прятавшихся за частоколом стрелков. Я даже увидел, как некоторые из них натянули тетивы. Но меня это совершенно не испугало. Я упёр руки в бока и громко хмыкнул. — Кто смеет направлять на примо стрелы? Где ваш десятник? Где тот, кто должен до прихода лета охранять вашу деревню? Ко мне его! Немедленно!
При последнем слове я натурально так топнул ножкой. Сыграно было достаточно неплохо. Хуже, конечно, чем играл Рэнэ в погребе, но тоже вполне сносно.
Я бесстрашно
— Примо, укройтесь в карете, — подобострастно произнёс он, будто решил мне подыграть. — Не пристало…
— Кто эти люди, Каталам? — надменно спросил я. — Почему не оказывают нам должные почести? Путь из Равенфира долог. Мы устали и не желаем терять времени. Договорись.
Я бросил Каталаму мешочек с золотыми монетами. Проделал это настолько небрежно, что сотник едва успел его словить.
— Десятника мне пусть приведут, я сказал, — добавил я, развернулся и, как можно спокойнее, вернулся к карете. Забрался внутрь и громко хлопнул дверью. Затем высунул голову из окна и заорал. — Живо-о-о-о!!!
Испугалась и заржала одна из лошадей в упряжке. А Иберик, который нависал над дверью, скривился в усмешке. Я показал ему кулак и задёрнул шторку.
Некоторое время стояла тишина. Самая настоящая мёртвая тишина. Затем я услышал звук отодвигающегося засова и скрип ворот.
— Подойди ближе, сотник, — прокричал тот же знакомый мужик. — Нам не нужны неприятности с примо. Покажи золото, и мы пропустим вас… Только смотрите: в деревне почти сотня умелых воинов. Каждый способен держать топор или копьё.
— Я понимаю ваши опасения, — как самый настоящий дипломат спокойно произнёс Каталам. — Но мы не собираемся причинять вам неудобства. Нам нужна лишь нехитрая пища, чтобы примо ни в чём не нуждались на остатке пути в столицу. К сожалению, ваша деревня первая, которая нам повстречалась. Ранее мы видели лишь пепелища… Скажи мне, неизвестный, где ваш десятник? Приведите его. Пусть преклонит колено перед примо.
Я осторожно отодвинул шторку и увидел, как ворота отворились настежь. Сопровождаемый тремя лучниками, из ворот вышел дородный патлатый мужик. Он подошёл к Каталаму и с опаской посмотрел на карету.
— Меня зовут Толлен, — представился он. — Я — элотан деревни. Десятник Август отбыл со своим десятком более чем две декады назад. За ними прислали сирея. С ними также уехал святой отец Эванэль.
— Вас оставили без войск приказом из столицы? — удивился Каталам, слегка поморщившись при упоминании духовника.
— Нас тут почти пять сотен, — ответил Толлен. — Оружие держать умеют многие. Нам не страшны даже те ватаги разбойников, что рыщут в лесах.
— Я бы хотел узнать подробности, элотан, — вежливо произнёс Каталам. — Да и примо, думаю, будет небезынтересно узнать, что делается в землях, принадлежащих короне.
Я хотел высунутся и грозно выкрикнуть: «Конечно, блин, небезынтересно!». Но воздержался от такого поступка. Мне почему-то показалось, что настоящий примо вряд ли стал бы так поступать.
— Люди, уберите оружие! — прокричал Толлен, видимо, обращаясь к своим. — Я вижу королевские штандарты. Вижу знаки различия… Это не бандиты.
— Ты — служивый? — враз смекнул Каталам.
— Десятник личной гвардии короля… Бывший десятник. Вышел в отставку по собственной воле.
— Гессер??? — у окна кареты удивлённо присвистнул Иберик.