Начало пути
Шрифт:
Сам же генерал предлагал свой собственный план - против диверсантов он предлагал задействовать небольшие группки "частников", которые занимались бы точно такими же диверсиями в приграничных районах княжества. Тогда можно было бы высвободить с петрозаводского участка границы хотя бы один полк, а то и два, для усиления его собственного корпуса, столкнувшегося с потерями и перспективой затяжного сражения.
Шелепов тяжело вздохнул - сложившаяся ситуация не давала поводов для оптимизма. Даже если удастся разбить шенкурскую группировку архангельцев, это займет не меньше месяца. На дворе уже стоял июль, и активная фаза боевых действий, по его прикидкам, должна начаться дней через восемь или десять. Это колоссальная фора, которую архангельцы,
Даже в случае победы корпус, наверняка окончательно обескровленный, овладеет Шенкурском не ранее сентября. Далее начнется стандартная канитель с пополнениями, подвозом снаряжения и боеприпасов, подтягиванием новой техники и ремонтом поврежденных машин. Растянется все это самое меньшее на месяц, а октябрь будет означать наступление холодов, хотя в этих краях снегопады и в сентябре далеко не редкость. Как будет воевать в условиях северных морозов не обученный молодняк, Шелепов представлял с большим трудом. А уж штурм Архангельска казался недостижимой целью. Так что время работало на архангельцев.
Что реально могло ожидать балтийцев? По самым оптимистичным раскладам, Шенкурск они все же возьмут, ценой множества трупов и будущих калек. Затем три варианта.
Первый - самый дерзкий и невообразимый. Продолжать наступление на север, несмотря на холода. Это автоматически означало рост небоевых потерь от обморожений, замедление продвижения до нескольких километров в сутки и перспективой тяжелой неудачи.
Второй - наиболее вероятный исход. Учитывая, что темпы наступления будут невысоки, то продолжать его будет нецелесообразно, корпус просто перезимует в Шенкурске, а вся зима пройдет спокойно, дальше мелких стычек в лесах дело не дойдет. Архангельцы, скорее всего, тоже не приучены воевать в сугробах, да и после разгрома под Шенкурском сил у них будет немного. К положительным моментам этого плана относилась возможность передышки, а заодно экономией топлива и боеприпасов, ведь и с тем, и с другим ожидается напряженка. Недостатком было то, что и архангельцы получат шанс восстановить разгромленные силы и организовать новую линию обороны. Политический фактор тоже нельзя было сбрасывать со счетов - безусловно, МПР окажет княжеству поддержку, а если корпус завязнет в архангельских лесах, москвичи могут сделать напрашивающийся вывод о слабости балтийских вооруженных сил, к тому же, обескровленных затянувшейся войной. Несмотря на показной либерализм и демократизм, имперских амбиций у москвичей было предостаточно, да и Петроград, извечный конкурент Москвы еще со времен своего великого основателя, был как кость в горле для правительства МПР. К чему приведет в итоге эта непродуманная кампания, оставалось только гадать.
И был еще третий вариант, самый простой и вместе с тем самый дурацкий. Это просто очистить территорию княжества и заключить с Иваном Третьим мир на условиях статус-кво. Конечно, прекратить войну - это легко, да и князь, скорее всего, тоже желает мира, понимая, что ничего хорошего из этого конфликта он не извлечет. Но минусы были примерно те же, что и у предыдущего варианта - это признание собственной военной слабости, это возможность княжества восстановить свои разбитые соединения, к тому же, получившие новейший боевой опыт. И если поначалу балтийцам противостояли вчерашние рекруты, то в следующий раз это будут настоящие ветераны, и война будет тяжелой, гораздо более тяжелой, чем нынешняя.
Нет, на это Президент Балтии точно не пойдет - тогда все многочисленные жертвы, колоссальные траты бюджета и клятвенные заверения первых лиц республики о том, что уже скоро весь север бывшей европейской России будет нашим, пойдут насмарку.
Значит, война продлится еще минимум год, если только генерал Максимов не придумает что-нибудь экстраординарное. Но на военного гения комкор
И все-таки в голове Шелепова так и не складывалось в голове полной картины того, что планируют высокие шишки в Петрограде. Президент вроде не дурак, да и в Генштабе не одни только ослы сидят - неужто им не ясно, что силами одного корпуса дойти до Архангельска до осени невозможно чисто физически? Вообще, такое впечатление, что лично он сам, полковник Шелепов вместе со своей бригадой, да и весь их корпус - не более чем разменная монета, переводной вексель и передаточный акт в чьей-то хитроумной интриге. Вот только какой интриге? И действительно ли она хитроумна? В общем, черт знает, что такое, вот серьезно!
Глава 19
Нежданные вести.
Пока бригада маялась вынужденным простоем, Радован решил использовать затишье как можно интереснее. Вообще, нельзя было сказать, что бойцам было скучно. Теперь, хотя полковник Вексельман и сохранил свою должность, фактически высшая власть принадлежала командиру бригады Шелепову. Оба командира полков, входивших в состав бригады, лишь доводили до подчиненных решения более высокого начальника, а потому жизнь в полку изменилась.
Вместо ненужных занятий по строевой подготовке, проводить которые, к тому же, было особенно и негде, Шелепов заставлял солдат бегать по лесам с полной выкладкой и при оружии, уделять больше внимания стрельбе и рукопашному бою. Стрельбой, правда, занимались не ежедневно, потому что с боеприпасами было не так уж хорошо.
По иронии судьбы, остатки роты капитана Васильева жили своим отдельным порядком. Номинально ими командовал лейтенант Кирилл Матвеев, единственный оставшийся в строю офицер роты, на деле сократившейся до неполного взвода. Матвеев недавно избавился от приставки "младший" к своему званию, но пока оставался в должности взводного. Отец лейтенанта, пользуясь своими связями, выхлопотал для сына неделю отпуска, и счастливый офицер отбыл на несколько дней в родные пенаты на машине, любезно присланной за ним горячо любимым папочкой. Васильев и Москаленко числились ранеными, и командовать бойцами с больничной койки, разумеется, не могли.
Спустя день после отъезда лейтенанта Радован получил прекрасную весть - отныне он младший сержант и командир отделения. Правда, Васильев решил, что вместе со скоробогатовской кодлой Радовану служить не стоит, а уцелевшие бойцы будут распределены по разным отделениям, как только рота получит долгожданное пополнение. А вот против того, чтобы под началом Радована остались его четверо приятелей, ни Васильев, ни Москаленко не возражали.
Поэтому Радован пока командовал только своей пятеркой, которая, в общем-то, подчинялась ему еще до повышения. Правда, Виталик Мамонтов, чья жизнь, к счастью, была вне опасности, по-прежнему валялся в лазарете, а Васька Головачев еще довольно сильно прихрамывал и тоже ежедневно наблюдался в медицинском пункте. Его скоро должны были вернуть обратно в расположение роты, но пока он тоже числился больным.
Так что на данный момент отделение Радована состояло только из него самого, Леньки Мухина и Тимохи Прохорчука. Обязанностей у бойцов, кроме охраны расположения роты, практически не было, и тяжкий груз свободного времени, которое совершенно нечем было занять, навалился на плечи ребят.
Радован, от нечего делать перебирая записки покойника Михаила, случайно обнаружил, что один из схронов располагался всего лишь в тридцати - тридцати пяти километрах от Сямжи, если верить масштабу, указанному в каракулях убитого.