Начало пути
Шрифт:
Устроить веселую жизнь ... Кстати, это была одна из любимых угроз, которыми пользовался Вексельман, распекая подчиненных по поводу и без. По отношению к нему самому эта фраза звучала непривычно и неприятно резала слух.
– А капитана Васильева, когда тот окончательно поправится, я лично поздравлю. Думаю, проблем с присвоением награды не возникнет. До меня, между прочим, доходили слухи о твоих потугах, полковник, очернить Васильева и попытаться свалить все на него. Только ты сам себя перехитрил. Ты письменно отдал ему приказ и заставил Андрея с ним ознакомиться. К тому же, за Васильева принялись хлопотать. Я сперва думал, что это подключился его отец, но потом понял, что все намного круче - завязок у отставного майора
Вексельман потупился. Его только что растоптали - сначала служебное взыскание, затем новость о награждении Васильева, а теперь командир бригады, брызжа слюной, орал на него как на мальчишку. А теперь еще, оказывается, он приобрел солидного врага. Видимо, личные дела своих офицеров ему нужно читать внимательнее. Если бы полковник знал, кто у него в полку чей отпрыск, родственник или друг, он бы ни за что не отправил этого летеху вместе с его взводом. Как минимум, нашел бы ему другое задание. Но теперь было поздно.
– Мне это рассказал лично командир корпуса генерал-лейтенант Максимов. Но я помог найти ему аргументы, как утихомирить разбушевавшегося папашу. Я сказал, что насколько успел тебя изучить, то сомневаюсь, что у тебя вообще есть яйца.
– Шелепов усмехнулся, а Вексельман невольно поймал себя на мысли, что чуть было угодливо не рассмеялся вслед за начальником, даже несмотря на уничижительный смысл шутки.
– А вот Матвеев-младший, - продолжил Шелепов, - проявил себя вполне неплохо, думаю, скоро он станет просто лейтенантом, а то и старшим. Правда, ничего крупнее взвода ему в ближайшее время ничего по-прежнему не светит, ну да какие его годы! С таким норовом, да еще при таком-то блате он далеко пойдет, тут и гадалке не ходи!
– Товарищ полковник, - сказал Вексельман, не глядя командиру в глаза.
– Мы примем меры и сделаем правильные выводы. Разрешите идти?
– Стой! Новых рекрутов обещали доставить в Сямжу сегодня, но прибудут они только завтра под утро. Как мне объяснили в штабе корпуса, были проблемы с бензином, и грузовики с новичками непредвиденно застряли на несколько часов на трассе. Всего нам выделили пятьсот человек, из них триста будут направлены в твой Шестнадцатый полк. К сожалению, штатная численность до ста процентов доведена так и не будет. Из-за тебя, Сергеич, из-за тебя!
– Благодарю вас, товарищ полковник. Людей отчаянно не хватает. Что по поводу роты Васильева? Ее, как я понимаю, дополнят?
– Полтораста твоих новичков отойдут под его команду уже завтра. У него еще двадцать девять человек, не считая его самого, из них двое офицеров и двадцать семь солдат и сержантов. Как ты понимаешь, теперь проблема с комодами опять встает в полный рост.
– Не без этого. Ведь прибудут совсем необстрелянные новички?
– А ты на кого рассчитывал? На десантников из президентского полка? Конечно, это зеленый молодняк, точь-в-точь как те ребята, которых ты так любишь отправлять на убой. С ними двое прапорщиков, они, по крайней мере, временно, возьмут на себя обязанности командиров новообразованных взводов, потому что в роте Васильева осталось только двое лейтенантов.
– Так точно, товарищ полковник. Я как раз хотел спросить, кто будет командовать взводами, раз у Васильева не хватает офицеров. Рад, что хоть одна проблема разрешилась сама собой.
– Поводов для радости, Вексельман, у тебя нет никаких. Разве что можешь расслабиться - погоны твои останутся при тебе. Чем я весьма и весьма недоволен, - мрачно прокомментировал реплику Вексельмана Шелепов.
– Да, и вот еще что. До меня дошла история про молодого парня с сербской фамилией, который вовсю геройствовал в Сямже. Болтают про него разное, и половина из этого - полное вранье, раздутое солдатскими байками. Но юноша действительно молодец, к тому же, он вроде бы командовал пятеркой бойцов. Васильев во время обороны Сямжи распорядился разбить каждое отделение надвое. Так что авторитет у парня есть, да и опыт он за считанные дни приобрел такой, что за три года мирной срочной службы и во сне не увидишь. Так вот, я бы очень хотел, чтобы ему досрочно присвоили звание младшего сержанта и дали под команду отделение.
– Товарищ полковник, но как же? Он даже не ефрейтор, и служит не больше трех месяцев ...
– Хорошо, давай подождем пару лет, и пусть отделение тоже подождет, обойдется без комода, да? В принципе, как командир бригады, я и сам могу его повысить, но это вообще-то твой уровень и твоя прерогатива, так что прыгать через голову я не стану. Подготовишь приказ сегодня же!
– Есть! Разрешите идти?
– Вот теперь иди. Идите!
– Махнул рукой Чернову с Кругловым полковник, показывая .что аудиенция на сегодня окончена. Офицеры поспешно вышли вслед за Вексельманом, не замедлившим тут же покинуть кабинет Шелепова.
Когда дверь кабинета закрылась с внешней стороны, Шелепов развернул сложенную вчетверо крупномасштабную карту. Десятидневный простой, уже гарантированно продленный еще почти на сутки, привел к тому, что они отстали от основных сил корпуса по меньшей мере на триста километров. Когда комбриг последний раз связывался по рации со штабом генерал-лейтенанта Максимова, корпус уже квартировал в Вельске.
Крупных стычек, как ни странно, больше не наблюдалось, после больших потерь под Сямжей архангельцы перешли к партизанской тактике. Как сообщили в штабе, отдельные мелкие отряды наемников из "частников", высланные вперед, докладывали о серьезных силах княжеских войск, стягивавшихся к Шенкурску. Там уже строились оборонительные позиции, окапывались в землю танки, сооружались ДЗОТы. По имевшимся сведениям, под Шенкурском Иван Третий расположил двадцать, а то и все двадцать пять тысяч солдат и офицеров, а также полсотни легких танков и какое-то количество орудий. Плюс, постоянно прибывали подкрепления и свозилась новая техника. Было ясно, что судьба кампании будет решаться там.
Помимо этого, Военное министерство усилило пограничные силы в районе Петрозаводска - небольшие группы бойцов противника успешно пересекали границу и совершали диверсии. Даже перебросив к Петрозаводску целый полк, решить проблему так и не удавалось, хотя архангельцев было не более нескольких сотен. Но даже силами трех полков контролировать огромную протяженность границы балтийцы просто не могли - архангельцы просачивались в одном месте, балтийцы стягивали свои силы туда, а в это же время наносилась диверсия совершенно в другом районе, куда перебросить войска было уже не успеть.
Все это было весьма некстати, потому что означало, что с подкреплениями станет совсем напряженно, раз командование решило усилить направления, явно считавшиеся прежде не приоритетными. К тому же, поступила информация о дипломатическом давлении со стороны Московской парламентской республики - хотя москали пока не высказывали намерения вступить в войну на стороне Архангельского княжества, забывать о южных рубежах Петроград тоже не мог, и еще двенадцать полков в режиме повышенной боевой готовности были размещены на границе с МПР. Дополнительно планировалось перебросить на юг еще три новых полка после очередной волны призванных на срочную службу рекрутов взамен тех, что были отправлены на Архангельск вместе с корпусом генерала Максимова.