Начало пути
Шрифт:
Полковник Константин Сергеевич Вексельман в сопровождении двух подчиненных ему подполковников - своего заместителя по работе с личным составом полка Чернова и Куликова, командоира батальона, в состав которого входила уничтоженная в Сямже рота, вошел в прохладные сени большого дома, где был расквартирован штаб бригады. Его лично вызвал по рации для разговора комбриг Шелепов, и срочный вызов начальства ничего хорошего не предвещал.
Помимо того, что была потеряна рота Васильева, полк потерял только убитыми двести двадцать три бойца, и еще полторы сотни числились ранеными различной степени тяжести. Некоторые из них, правда,
Впрочем, причина могла быть и банальнее - со дня на день ожидалось прибытие пополнений, и комбриг мог вызвать обоих полковых командиров своей бригады, чтобы распределить новобранцев. В конце концов, бригада застряла в Сямже уже больше, чем на неделю, но генерал-лейтенант Максимов до прибытия пополнений распорядился оставить их в Сямже.
В сенях Вексельман остановился, повернулся к Куликову:
– Как думаешь, сильно ли нас пропесочат? Все же такие потери!
– А как ты думал, - немного фамильярно ответил комбат, - ты посуди сам, мы же ребят толком не обучали ничему полезному, разве что обувь портить на строевой подготовке, да мозги парили разной политической ерундой.
– Это не ерунда, знаешь ли!
– Вексельман вспылил, но тут же взял себя в руки, то, что он считал святая святых, сейчас вряд ли обрадует Шелепова, и спорить с Куликовым не было никакого смысла. Одергивать за панибратство подчиненного Вексельман тоже не стал, хотя это было ему не в привычку.
– Ах, прости, - все тем же пренебрежительным тоном продолжал Куликов, - но патриотические беседы и усиленное шлифование плаца как-то не прибавили парням навыка выживания в условиях боя, и теперь им приходится заниматься самообразованием, да еще и на практике.
– Все, все, уболтал, - примирительно выдохнул полковник, - ты мне лучше скажи, что мы говорить начальству будем? Ладно, хрен с ним, с Васильевым, там еще можно спихнуть все проколы лично на него. Но остальные потери? Тут-то Васильева обвинять будет глупо - он, во-первых, только за своих охламонов отвечал, а потом, его же не было с нами на марше - он был послан вперед, и письменный приказ дал ему я сам!
– Будем разбираться на ходу, - с холодным фатализмом ответил комбат.
– Сейчас уже поздно что-то менять. Правду Шелепов и так знает, будем излагать ее, но постараемся разбавить враньем.
– Как всегда, ничего дельного! Вот наградила судьба помощничками!
О том, что командир хотя бы изредка должен принимать решения самостоятельно, не полагаясь на помощников, Вексельман, похоже, никогда не задумывался.
– Ладно!
– прервал бессмысленный разговор полковник.
– Пойдемте, что ли.
Их встретил дежуривший у дверей кабинета комбрига сержант, чьей обязанностью была охрана штаб-квартиры бригады, бегло взглянул в глаза каждому из офицеров. Вексельман с неудовольствием отметил, что особенного пиетета погоны полковника у простого сержанта почему-то не вызвали. Даже честь отдать не удосужился! Видимо, начальство крепко недовольно его, Вексельмана, действиями, раз даже такое вот быдло демонстрирует неуважение. Уверен в безнаказанности, стервец!
Сделав в памяти отметку как-нибудь в будущем наказать наглеца, Вексельман толкнул дверь, заглянул в кабинет и немного робко проговорил:
– Товарищ полковник, разрешите?
– А, Сергеич? Заходи. Ты что, не один?
– Так точно! Со мной ...
– Ладно, входите! Сами представятся твои козлы
– Товарищ полковник, я что-то ...
– А зачем ты их с собой притащил? Крайних из них делать? Все, входи уже, не топчись в дверях.
Полковник и его помощники вошли в кабинет Шелепова. Сидевший за столом комбриг, плотный мужчина лет пятидесяти с гладко обритой головой, тяжелым взглядом водянистых светло-голубых глаз уставился на гостей.
– Товарищ командир бригады, полковник Вексельман по вашему приказанию прибыл!
– Вижу. Кто с тобой, представьтесь, будьте уж так любезны!
Требование было простой формальностью - офицеров бригады Шелепов знал в лицо каждого, и каждому мог дать краткую и емкую характеристику. Оба спутника Вексельмана были ему знакомы, и ни того, ни другого Шелепов особенно не уважал. Не видел на то причин, да и поводов, по его мнению, совсем не наблюдалось.
Надо сказать, в отличие от Вексельмана Шелепов формалистом не был, считал, что люди, склонные к педантизму, хороши лишь на штабной работе, тогда как командир боевого подразделения должен уделять внимание в первую очередь тому, что действительно важно и необходимо, а все, что касается внешнего вида солдат, порядка в расположениях частей, заправленных кроватей и отбитых кантиков на подушках, следует перепоручать заместителям, выбрав среди них наименее толкового. Идиотской работой должен заниматься идиот - эту коронную фразу Шелепова Вексельман слышал не раз и не два, а услышав впервые, тут же нутром почуял, что с таким начальником он вряд ли сработается.
Поэтому Чернов с Куликовым настороженно переглянулись, обеспокоенные таким несвойственным для комбрига поведением.
– Языки проглотили, что ли?
– Никак нет.
– это произнес Куликов, пихая локтем вексельмановского заместителя. Вообще-то по ранжиру первым представиться должен был Чернов - как-никак, формально по должности замкомполка стоит выше комбата, но раз уж тот растерялся, то раздражать нелепым молчанием Шелепова вряд ли стоило.
– Подполковник Куликов, командир третьего батальона Шестнадцатого отдельного стрелкового полка.
– Подполковник Чернов, заместитель командира ...
– Отставить!
– перебил Шелепов.
– Разговор у нас будет неприятный, поэтому присесть предлагать не буду, и чаем с кофе потчевать - тоже. Догадываешься, полковник, зачем я тебя выдернул? Наверное, уже понял, раз с толпой ко мне в кабинет приперся!
– Я ...
– Ну не я же! Объясни мне, дураку, почему у тебя в полку невесть что творится? А то не понимаю я, как можно было умудриться за две с небольшим недели растерять только убитыми чуть ли не целый батальон? Да притом, так и не поучаствовав в крупном бою?
– Это не так, товарищ полковник!
– от волнения язык Вексельмана стал немного заплетаться.
– Я предпринял все меры, чтобы уберечь личный состав, даже отправил вперед роту для разведки и занятия ближайшего крупного населенного пункта. То, что мы с вами находимся здесь, в Сямже, это заслуга моих бойцов. И, уж если на то пошло, то и лично моя в том числе.
– Насчет твоих орлов согласен, а вот по поводу твоей лепты в общую копилку, так сказать, слагаемых успеха, у меня большие сомнения. Если уж на то пошло, твоя настоящая заслуга лишь в том, что мы до сих пор торчим здесь, в Сямже, а не в Вельске. И почему отправил именно срочников? Забыл, для чего к каждой бригаде приставлен штат "частников". Разведка - это целое ремесло, и не надо поручать такие задачи вчерашним школьникам, особенно когда их офицеры - недавние курсанты!