Начало пути
Шрифт:
Смущение лейтенанта не укрылось от внимания Андрея.
– Извини, я не хотел намекать ни на кого, и говорил за себя и о себе.
– Да нет, все нормально, - не стал обострять ситуацию Кирилл, которого хоть и задели слова капитана, но молодой офицер прекрасно знал, что его благородное происхождение вызывает у людей разные чувства - от зависти и ненависти до подобострастия.
– Просто, если хочешь, я поговорю с отцом. В конце концов, бойня в Сямже меня тоже напрямую затрагивает, и пусть мне нечего ни скрывать, ни терять, я не заинтересован в том, чтобы бои за городок плохо сказались на моем жизненном пути. Ты потерял роту, но и я потерял взвод. Спроса с меня никакого,
– Просить тебя об этом я не собирался, но раз сам хочешь, то препятствий не вижу, тем более, как ты говоришь, у тебя свой интерес имеется.
– Я сделаю все, что в моих силах. Кстати, это еще не все, что о тебе болтают. Поймали четверых дезертиров из взвода Москаленко. К Сереге претензий никто не выдвигает, потому что на момент их побега он уже валялся в отключке в лазарете. Но бегство четверых солдат, один из которых старший сержант-сверхсрочник, это перебор.
– Насколько я помню, пока я еще был на ногах, из Сямжи из моих орлов никто и не пытался свалить - я четко довел до всех бессмысленность этой затеи. Неужели кто-то из моих так и не понял, что оставлять в живых нас архангельцы точно не станут, слишком много крови мы им пустили, и слишком многим из тех, кто уцелел, немало кровушки попортили.
– Возможно, ты уже тогда тоже был без сознания, когда твои уцелевшие бойцы остались без командования, и каждый был сам за себя. Хорошо еще, что у тебя есть толковые солдаты, как тот, с сербской фамилией, Обренович, вроде. Он, кстати, здесь за дверью зачем-то ошивается, увидеть тебя хочет, наверное.
– Это после. А что он сделал?
– Да сущую мелочь - собрал уцелевших, их меньше десятка осталось, отбил лазарет, покрошил со своей маленькой группой не один десяток архангельских сволочей. А, чуть не забыл, тебя еще спас. Правда, не он один тебя в подвал уволок, но если бы вовремя не обработали рану, могло быть всякое.
– Ладно, что там с дезертирами?
– Да есть у тебя один умник, Федька Скоробогатов. И как таким только лычки вешают! Он и еще трое таких же деятелей раздобыли комплекты архангельской формы - это как раз было несложно, главное - не побрезговать трупы раздеть. А потом, когда нас уже добивали, они быстро покинули поселок и спрятались в чаще. Если бы их нашли архангельские, они рассчитывали сойти за своих - форма при них, говорят так же, по-русски, выглядят как славяне. Они, конечно, могли засыпаться, если б вопросы кто-то начал задавать, но в сутолоке боя было не до этого.
– А как их обнаружили?
– Их опознал лично я, когда мы пробились к бэтээрам. Архангельцев тогда уже отогнали, и я узнал знакомые лица. Хоть они и не из моего взвода, но на лица у меня память хорошая, да и мало нас уже оставалось, так что волей-неволей запомнил каждого. Убегать или сопротивляться смысла не было - придурков этих уже оцепили наши, те, что с подмогой прибыли, приняв за солдат противника - форму-то они переодели. А когда их вместе с остальными пленниками уже привели в Сямжу, они мне на глаза-то и попались.
– Козлы, бля! А на что рассчитывали эти уроды? Ну, из поселка выбрались, ладно, а потом что?
– Потом, как планировал сержант, они оторвались бы от возможного преследования, снова нацепили бы балтийскую форму, а трофейные прикиды попросту сожгли бы. Затем постарались бы выйти к своим, наплели бы, что они единственные выжившие из твоей роты. Герои, суки позорные!
– И что теперь?
– Думаю, сейчас разбрасываться людьми никто не захочет. На дворе не вторая мировая,
– Ладно, хоть одним головняком меньше. Теперь важнее всего убедить командира полка не писать кляуз на меня. Да и роту надо восстановить, сейчас ее по факту и не существует даже, полнокровный взвод и то не сформировать.
– Сдается мне, с этим тоже проблем не будет. Потери уже немалые. Комкор не просто так выслал всего лишь роту на бронетраспортерах нам в помощь - архангельцы решили в партизан поиграть. Да и держать в руках оружие они, как ни крути, все же умеют. Я после боя поговорил с капитаном, что прибывшими бойцами командовал - он сказал, у него только убитыми за полтора часа боя восемнадцать человек потеряно, да еще несколько раненых. И это притом, что половина его бойцов сидела в транспортах, и участия в бою они не приняли. Да и корпус продвижение замедлил - без конца какие-то стычки и нападения на отдельные наши подразделения. А тут еще недавно архангельцы перехватили колонну грузовиков со снабжением. Далеко уйти не успели, и трофеи взять им не дали, но эти уроды все же подорвали половину машин. А это ущерб серьезный.
– То есть опять будут поставлять необстрелянный молодняк? Что ж, не впервой, да и лучше это, чем совсем ничего.
– Тем более, что нам, как всегда, выбирать не приходится. Так много, говоришь, уже наших поубивали?
– По предварительным подсчетам, "двухсотых" уже больше полутысячи, раненых и того больше раза в полтора, но я предполагаю, цифры занижены, как это обычно бывает. Наш полковник вообще рад был бы сказать, что потерь нет - ты прикинь, сколько денег тогда своровать было б можно? Только не в том он положении сейчас, чтоб о мелких гешефтах думать - ему надо пенки снять с нашего успеха, и вину за погубленных мальчишек от себя отвести. К тому же, денег у него предостаточно.
О том, что не так давно полковник понес большие убытки, и что лично свежеиспеченный капитан Васильев со товарищи к этому руку приложил, лейтенант не знал. Но он был прав - не до пилежки денег сейчас Вексельмнау, ситуация не та.
– Ладно.
– продолжил Кирилл.
– Я попробую связаться с отцом. Вряд ли смогу сделать это оперативно. Почта идет медленно, а в телеграмме многого не скажешь. Но по рации вроде бы можно попробовать.
Пробовать действительно было можно сколько угодно, но выйти на связь с петроградским офисом или особняком отца за несколько дней боев за Сямжу не удалось ни разу, хотя Матвеев пытался сделать это не раз и не два.
– Спасибо.
– только и проговорил Андрей. Его не слишком обнадежило обещание лейтенанта. Однако протянул ладонь для рукопожатия - участие Кирилла было ему приятно. В конце концов, подумал он, этому молоденькому богачу вряд ли грозит наказание - наверняка его отец сам захочет дать по шапке полковнику за то, что отправил его сына без подготовки в самое пекло. Возможности у отставного генерала были, и еще какие, но Васильев знал и то, что Вексельман тоже далеко не сам по себе, и покровители у него наверняка были, и серьезные. Иначе как далеко не самый способный и талантливый военный без боевого опыта в свои сорок два года уже дослужился до полковника?. Параллельный полулегальный (а то и совсем нелегальный) бизнес, навар с которого так удачно в свое время снял Андрей, тоже говорил о наличии сильной "крыши", заинтересованной в карьерном росте своего протеже.