Начало Руси
Шрифт:
Уже после падения могущества кельтов неоднократно происходили своеобразные кельтские ренессансы. Таковой был во II–IV вв., в эпоху угасания римской мощи, затем в VI–VII вв., после завершения эпохи великих переселений, и даже в отдельные периоды II тыс. Все эти ренессансы отражались на развитии славянства, а также территории будущей Руси. Славяне соприкасались с кельтами и в Центральной Европе, и на Балканах, а с родственным им населением также в Прибалтике и Причерноморье.
Неоднородность кельтского этноса приводила к тому, что смена племен-гегемонов сопровождалась значительными изменениями в облике культуры и, может быть, в языке. Не исключено, например, что переход от гальштата к латену был одновременно и возвышением новой группы кельтских племен [227] . Но на большей части Европы кельтской топонимике предшествует более древняя также индоевропейская топонимика. Сходные географические названия, простирающиеся от Малой Азии и Балкан до Испании, Северной Италии и Прибалтики, не могут быть объяснены кельтской экспансией. Эти наименования заставляют постоянно опускаться в докельтскую эпоху, чтобы выявить либо истоки кельтических традиций, либо сохраняющиеся и в новых условиях
227
С.П. Толстов полагал даже, что между латеном и гальштатом существовал совершенный разрыв. (С.П. Толстов. Указ. соч. С. 15–16.) Правильнее, видимо, говорить о некоторых различиях.
3. Венеты на исторической карте Европы
В самой тесной связи с историей славянства находятся венеты (венеды), которых средневековые авторы даже прямо отождествляют со славянами. Сложность вопроса и в этом случае заключается в том, что имя венетов прилагается как будто к разным народам, далеко отстоящим друг от друга. Отмечая это обстоятельство, П. Шафарик привел аналогию с именем вандалов и ряда других племен, которые в процессе переселения оказались разорванными на части и рассеялись на огромной территории от Северной Европы до Причерноморья и Африки [228] . П. Шафарик, вслед за древними авторами, готов был признать возможность общего их происхождения, предполагая, что речь идет о славянах. В современной немецкой лингвистике венеты рассматриваются как ветвь иллирийцев.
228
П.И. Шафарик. Славянские древности. Т. 1. Кн. 2. М. 1837. С. 139.
Древнейшее упоминание «енетов» (генетов) находится уже у Гомера. Речь шла о малоазиатской области Пафлагонии. Енеты были союзниками троянцев и после падения Трои вынуждены были покинуть свои земли. В античной традиции, полнее всего представленной у Страбона, енеты во главе с Антенором и его сыновьями проходят через Фракию к устью реки По. Знал Страбон и иные версии происхождения адриатических венетов, в частности от венетов арморейских. Но предпочтение он отдавал пафлагонской версии, отыскивая в пользу ее и собственные аргументы. Здесь также были варианты, но они связывались с маршрутом переселения: через Фракию морем [229] .
229
Страбон. Указ. соч. С. 56, 68, 186, 200, 510–511 (одна версия о переселении энетов вместе с киммерийцами), 519, 570.
Согласно античной традиции, воспроизведенной Страбоном, на южном побережье Черного моря от Босфора до Синопы жили различные варварские племена и, очевидно, позднее продвинувшиеся сюда племена эллинов. Страбон указывает на интенсивные морские сношения между Крымом и южным морским побережьем, называя эту магистраль «проливом», как бы разделяющим море на две части [230] . Уже во II тыс. до н. э. на малоазиатское побережье переселяется какая-то часть киммерийцев, а в киммерийских древностях откладываются изделия малоазиатских ремесленников. М.И. Ростовцев указывал на тесную связь с киммерийцами Синопы и ряда других малоазиатских городов. Он считал существенным, что «многие из этих городов, как, например, Синопа, мнили себя основанными амазонками и бережно хранили культ своих героинь-основательниц» [231] . Следы матриархата сохранялись у многих причерноморских племен киммерийского времени, что, в частности, отразилось и в культе Артемиды у тавров.
230
Там же. С. 283.
231
М.И. Ростовцев. Указ соч. С. 29.
Может представить интерес и одно топонимическое совпадение. Горная цепь, тянущаяся вдоль черноморского побережья в Малой Азии, называлась «Тавр», так же, как горы Крыма. Название, очевидно, восходит к местному населению (у греков и в некоторых других индоевропейских языках «тавр» — бык).
Исторических енетов мы находим у Геродота, который считал их иллирийским народом или же выделял как особую ветвь, отличную от других венетов [232] . В последующей традиции постоянно будет смешиваться венетская река Еридан в Северной Италии (река По) и река, впадающая в «северное море». Геродот уже знал, что с этой реки привозят янтарь [233] . Янтарь греки, видимо, получали от иллирийских венетов, но те в свою очередь, очевидно, имели непосредственные контакты с Прибалтикой, поскольку прибалтийское происхождение янтаря установлено специалистами [234] . Иными словами, связь, прослеживаемая между районом Адриатики и Прибалтикой по топонимическим данным, существовала во времена Геродота и сложилась, видимо, гораздо раньше. Во всяком случае, прибалтийский янтарь попадает в Грецию уже с середины II тыс. до н. э., т. е. примерно с того времени, когда начинает складываться лужицкая культура. Античным авторам, конечно, были ближе адриатические венеты. По археологическим данным, венеты появились на севере Адриатики около XII в. до н. э., хотя хронология связываемой с ними культуры эсте остается весьма неопределенной [235] . Новая культура не имела предшественников в местной среде. Пришельцы с самого начала знали гончарный круг, неизвестный местному населению. Подобно ряду других италийских культур, эта культура возникает внезапно, и нигде кроме Восточного Средиземноморья невозможно искать ее истоки.
232
Геродот.
233
Там же. С. 173. Страбон, отвергая отождествление реки По с Ериданом, сомневался в существовании такой реки (указ. соч. С. 202). Эсхил, Эврипид и некоторые другие авторы отождествляли Еридан с рекой Родан (область кельтских рутснов), по которой в Массилию (Марсель) также поступал балтийский янтарь. Путешествие Пифия на север Европы правдоподобно объясняется поисками «собственных путей к британскому олову и балтийскому янтарю» (Л.А. Ельницкий. Знание древних о северных странах. М., 1961. С. 114).
234
Дж. Г.Д. Кларк. Доисторическая Европа. М., 1953. С. 261–263.
235
А.Л. Монгайт. Указ. соч. С. 220, прим. 45.
В разных версиях Страбона венеты переселяются либо вместе с фракийцами, либо с киммерийцами. Киммерийские следы обнаруживаются в Трое. Но последняя версия может быть и результатом хронологического смещения: элементы киммерийской культуры проникают на Адриатику в VIII в. до н. э.
Вплоть до рубежа н. э. венеты сохраняли самобытность, являясь традиционным союзником Рима и изолируясь от соседних культур.
Близость к Риму могла поддерживаться и традицией происхождения: римляне вели себя от Энея, судьба которого после гибели Трои была сходной с участью вождя венетов Антенора. И важно не то, в какой степени эти предания достоверны, а то, что именно такова была традиция, и ради нее, по сообщению Страбона, Юлий Цезарь освободил Илион — город, расположенный вблизи от прежней Трои-Илиона, от каких-либо даней именно как своих непосредственных родичей [236] .
236
Страбон. Указ. соч. С. 557.
Для культуры эсте характерны трупосожжения, хотя спорадически встречаются и трупоположения. Погребальные камеры сооружались из шести каменных плит, в которых помещались урны с прахом. Около середины I тыс. до н. э. распространяется обычай ставить на погребениях каменные стелы с надписями. Обычаю этому также можно найти предшественников в Малой Азии и в Восточной Европе киммерийской эпохи. Затем он широко распространяется в кельтских областях и на севере Европы.
Язык венетов не имеет непосредственных наследников. В XX в. его обычно отождествляли с кельтским, учитывая кельтоязычие арморейских венетов и бесспорное влияние в IV–III вв. до н. э. кельтской материальной культуры на венетов. Затем популярной стала иллирийская теория, которую поддерживали Ю. Покорный и Г. Краэ. Об отличии языка венетов от кельтского прямо говорит Полибий, хотя это отличие в его время и не было значительным [237] . Не может это свидетельствовать и в пользу иллирийских языков. В.И. Модестов еще в начале XX в. убедительно оспаривал такое мнение. Он заметил, что иллирийские соседи венетов [238] , усвоив их материальную культуру и даже многие обряды, не восприняли венетской письменности, что может быть объяснено лишь различием языка.
237
Полибий. Всеобщая история в сорока книгах. М., 1890. Т. 1. С. 157. Венеты «в смысле нравов и одежды… мало отличаются от кельтов, но языком говорят особым».
238
В.И. Модестов. Венеты. ЖМНП. 1906. Ч.II. С. 16–26. По мнению автора, иллирийцы проникли на эту территорию два столетия спустя после венетов.
Доказывая тождество адриатических венетов и пафлагонских генетов, Страбон обращает внимание на примечательную отрасль их занятий: разведение лошадей. Он неоднократно напоминает слова «Илиады» о том [239] , что Пилемен вывел пафлагонцев «из генет, где стадятся дикие мулы». У адриатических венетов тоже было «пристрастие к разведению лошадей… для разведения мулов». Тиран Сицилии Дионисий (430–367 до н. э.), как сообщает Страбон, «устроил из собранных оттуда лошадей конский завод для своих беговых лошадей, так что генетский способ разведения и дрессировки жеребят прославился у греков и порода эта долгое время высоко ценилась». Во времена Страбона венеты уже не занимались разведением коней, но в жертву богу Диомеду и в это время приносился белый конь [240] .
239
Страбон. Указ. соч. С. 200, 510, 519.
240
Там же. С. 200, 202–203. О горячности венстских коней специально говорил Эврипид. Ср.: В.И. Модестов. Указ соч. С. 27–28.
Помимо Троянской войны, выселение населения из Малой Азии могло вызываться падением около 1200 г. до н. э. Хеттской державы.
Язык хеттов, как показали лингвистические исследования, был близок греческому, латинскому, кельто-иллирийским, а некоторые элементы сближали его со славянскими языками [241] . Индоевропейцы не были коренным населением Хеттской державы, но они составляли здесь социальную верхушку. Падение державы должно было привести к миграции прежде всего индоевропейских групп, хотя внешнее вторжение и на этот раз, видимо, шло с севера, со стороны родственного по языку населения.
241
Ср.: Б. Грозный. Хеттские народы и языки. ВДИ, 1938, № 2 (3). С. 26; В.В. Иванов. О значении хеттского языка для сравнительно-исторического исследования славянских языков. Вопросы славянского языкознания, вып. 2. М., 1957. С. 17–19. Особый интерес представляет, в частности, соответствие хеттского аффикса — асти со славянским — ость.