Начало
Шрифт:
— Итак, мисс Леран, мы с удовольствием послушаем, как вы просите прощения, — язвительно проговорила миссис Джеймс. — Убедите нас, что вы раз и навсегда усвоили этот урок.
Прежде, чем отойти, она сжала цепкими пальцами мое плечо. «Только дай мне повод, — прошипела она. — И ты почувствуешь такую боль, о которой даже не подозревала».
Плечо в том месте, должно быть, заныло, но физической боли в тот момент я не почувствовала.
Миссис Джеймс присоединилась к стоявшим сбоку учителям и устремила на меня взгляд, в котором сквозила хорошо выраженная угроза выполнить обещание.
Ладони вдруг
Утром я сто раз прокрутила в голове эти слова.
Время шло. Учителя и ученики ждали.
Говори же! Почему ты все еще молчишь?
Но я не могла. Во рту пересохло, а язык присох к нёбу. Уперев глаза в точку на ковре перед собой, я вдруг испугалась, что с моего горла вырвется какой-нибудь нечленораздельный звук и все испортит.
Пауза уже затянулась. Чем дольше я стояла молча, чем больше понимала, что прежняя решимость, которая владела мной утром, безвозвратно покидает меня. Я их ненавидела и не хотела извиняться за то, что сказала. Я не хотела смотреть, как их красивые, холеные лица расплываются в мерзкой улыбке с сознанием того, что они своего добились.
— Мисс Леран? — глаза миссис Джеймс недобро сверкнули.
Стоя немного впереди других учителей, миссис Джеймс являла собой воплощение безжалостной строгости. Ее тонкие, длинные, словно плети, пальцы постукивали по сложенным рукам, словно напоминая мне о том, что ждет меня в случае непослушания, губы были плотно сжаты, а ледяной взгляд пронзал меня на сквозь. Надо сказать, больше тянуть нельзя.
— Я хочу… — Мне понадобилась целая секунда, что осознать, что этот странный, охрипший голос принадлежит мне. — Я…
Я призвала на помощь всю силу воли, чтобы продолжить, но ставший ватным язык меня не слушался. Ряды красных разразились сдавленным смехом.
— Ха-ха, голосок потеряла, Леран? — громко ухмыльнулся Эрик.
Я подняла на него глаза. Стоявший рядом Джейк склонил голову к плечу, явно забавляясь этой сценой.
Отчаяние сменилось гневом. Кровь в венах забурлила. Это они должны сейчас стоять на моем месте! Единственные в этом зале, кто действительно заслуживают моего извинения — это те, кто…
И тут меня осенило.
— Ну все, довольно! — миссис Джеймс схватила меня, намереваясь потащить за собой. Ее ноздри трепетали от разбиравшей ее злости. — Похоже, мы снова стали свидетелями тому, что вы все еще не усвоили урок, мисс Леран. Как я и предполагала, для этого нам придется использовать другие методы.
— Пустите меня, я скажу. Я скажу! — я вырвала у нее руку и быстро, прежде чем она снова успеет меня схватить, произнесла:
— Я хочу попросить прощения… — мое сердце билось так быстро, что я боялась, что оно выпрыгнет из груди. На этот раз слово «хочу» было искренним, поэтому мой голос снова зазвучал ровно. Миссис Джеймс выглядела обозленной, но, по-видимому, решила, что угроза подействовала, и выжидательно приподняла бровь.
— Я признаю, что мое поведение в прошлый понедельник было необдуманным и эгоистичным…
Краем глаза я уловила злорадную ухмылку на лице мистера Броуди, но тут же отвела глаза на носки своих сапог. Мне нужно было сосредоточиться. «Одно неправильное слово может все испортить», — пронесся у меня в голове голос Карла фон Рихтера. Набрав в грудь побольше воздуха, я продолжила:
— Своим поступком я ненамеренно причинила зло, — я аккуратно подбирала слова, — тем, кому менее всего хотела. Я знаю, что, возможно, совсем этого не заслуживаю, но, пожалуйста, простите меня.
Мой голос дрогнул, и я замолчала. Я сказала все, что хотела, и на этот раз мне было легко. Каждое слово шло от самого сердца… Вот только предназначались они совсем другим.
— Так и быть, прощаем тебя, Леран, — донесся до меня самодовольный голос Дилана, и красные довольно загоготали.
Я не обратила на них внимания. Украдкой я бросила взгляд туда, где стояла пара в желтой форме. Поняли ли они мой намек? Смогут ли они простить меня? Мне хотелось верить, что да.
Однако, решив проверить, подействовали ли мои слова так, как мне было нужно, я совершила ошибку. Миссис Джеймс, которая не отводила от меня полный глубокого недоверия взгляд, это заметила. Я поспешно отвела глаза, но было поздно — по ее лицу я поняла, что она обо всем догадалась.
— Что ж, извинения принесены. Теперь, я полагаю, нам можно вернуться к урокам, — деликатно вмешался Карл фон Рихтер, постукивая по вынутым из внутреннего кармана пиджака часам на цепочке.
Я боялась, что позеленевшая миссис Джеймс сейчас что-нибудь скажет, выведет меня на чистую воду и снова не преминет наказать меня при всех, но она почему-то промолчала. Лишь в ее глазах появился нехороший блеск.
Повернувшись к ученикам, она сделала жест, что все свободны.
Идя за всеми в сторону лестницы, я подняла глаза туда, где стоял директор, и несмотря ни на что, почувствовала, как изнутри меня заполняет волна злорадного удовлетворения. Прежнее самодовольное выражение его лица сменилось яростью. Как и миссис Джеймс, он тоже понял.
После построения первым уроком шла химия, и я с опаской наблюдала за миссис Джеймс, которая с излишним рвением закрыла за собой дверь и велела всем садиться. Какое-то время тишину в классе нарушил лишь скрип мела, которым она выводила тему урока на доске. На строгом, холодном лице не было никакого намека на бешенство, промелькнувшее в ее глазах десятью минутами ранее.
Но я не сомневалась — она знала. Почему тогда ничего не сделала? Кто еще понял кроме нее и директора? Ну и Карла фон Рихтера, благодаря которому эта идея пришла мне в голову. Тупоголовые красные, ослепленные своим величием, про которое им без устали твердили учителя, намертво проглотили наживку. У них и мысли не возникло, что мои слова могли предназначаться не им.
Однако моя радость была преждевременной. Достав указку, миссис Джеймс с преувеличенным спокойствием принялась прохаживаться по рядам, проверяя задание, которое она давала на время своего отсутствия.
Остановившись возле моей парты, она не удостоила взглядом раскрытую тетрадку Джин, вместо этого кончиком указки приподняла мой подбородок. Выражение ее глаз в тот момент не предвещало ничего хорошего.
— Где ваша тетрадка, мисс Леран?
Она продолжала легонько постукивать указкой по моему лицу, и я вдруг поняла, что она собирается сделать на этот раз.