Начинающий блоггер или месть бывшей жены
Шрифт:
Самородов несколько мгновений смотрел на меня, потом соскочил со своего кресла. Подошел ко мне.
— Пойдем-ка!
— К к куда? — переспросила я, запинаясь.
Но Самородов не ответил на мой вопрос. Он поднял меня c кресла и, не отпуская руки, повел за собой. Пришлось приравняться к быстрому шагу. Так и прошли по коридорам компании. Смерч, сметающий все на своем пути и следовавший за ним полуприцеп с поведенной осью. Это хорошо, что в коридоре собралось столько свидетелей. Мало
Самродов открыл передо мной дверь машины.
— Садись!
— А может быть не надо? — попыталась выдавить из себя улыбку.
— Мила, залезь в эту чертову машину и прижми свой… — не договорил. Хотя и так не сложно было догадаться, что осталось недосказанным.
Села и прижала. А возможно и сжала. Вот тебе и покер фэйс.
Мы выехали с парковки. Самородов резко нажал на газ. Так, где тут у нас ремень безопасности? Никогда не пристегивалась, а сейчас почувствовала в этом острую необходимость.
Мы выехали на трассу и, вопреки моим мыслям, повернули в противоположную сторону от съемной квартиры.
Так, уже начинать паниковать или пока рано?
Ехали мы в полном молчании. В первый раз я видела Самородова таким. Все его раздражение вылилось в агрессивное вождение. Он, казалось, высказывался своими резкими маневрами и превышающей нормативы скоростью.
Внезапное торможение. Хорошо, что пристегнулась. Иначе бы черный пластик оставил на моем лице узор.
Самородов вышел и открыл пассажирскую дверь.
— Пойдем.
Спорить и расспрашивать было бесполезно. Это я уже усвоила. Поэтому молча вышла из машины, оглядываясь.
Незнакомое место. На огороженной кирпичной кладкой территории расположилось трехэтажное здание.
Самородов воспользовался своим ключем — таблеткой. Замок размагнитился, давая возможность открыть створ ворот.
Молча впустил меня, затем вошел сам.
— Саша, куда мы приехали? — не смогла все таки удержаться от вопроса.
И на это раз меня оставили без ответа. Самородов взял меня за руку и повел внутрь здания.
В фойе за перегородкой сидел охранник. При нашем появлении он встал.
— Александр Дмитриевич, добрый день.
— Добрый, Иван Иванович. Все мирно — спокойно?
— Да, все хорошо. А благодаря новой системе видео наблюдения стало еще лучше, — Иван Иванович указал за свою перегородку, где я увидела большой монитор, с выведенными на него маленькими окошками. Со своего ракурса я смогла разглядеть только какое-то движение на сером фоне.
— Это хорошо.
— Распишитесь, пожалуйста в журнале. Правила они же для всех.
— Все верно, все верно, Иван Иванович.
Мы подошли к столу, на котором лежал журнал — простая толстая тетрадь в клеточку. Я прочитала
Самородов заполнил все графы. В том числе и за меня.
После всей этой бюрократической процедуры нам было дозволено пройти.
— Иван Иванович, а где сейчас все?
Охранник посмотрел на часы, сверился с монитором.
— В столовой.
Боже, что тут происходит?
Самородов быстрым шагом направился в известном только ему направлении. Пришлось и тут подчиниться.
Мы прошли по длинному коридору. По обеим сторонам от нас располагались пронумерованные двери, лавочки, цветы в кадушках и кулеры с водой.
Наконец, добрались до столовой, о чем говорила табличка на двустворчатой двери.
Самородов открыл передо мной дверь, пропуская внутрь. Меня встретили, казалось, сотни детских глаз, запах запеканки и киселя.
Вошедший следом Самородов вызвал солнечные улыбки на детских лицах.
— Здравствуйте, Александр Дмитриевич, — к нам поспешила женщина в строгом костюме, с высокой прической и туфлях-лодочках.
— Здравствуйте, Галина Сергеевна, — произнес Самородов. — Извините, что без предупреждения. Познакомьтесь, это Людмила Константиновна, моя… супруга.
Казалось, мои глаза расширились еще больше, чем глаза Галины Сергеевны в очках с увеличительными стеклами.
— Александр Дмитриевич, мы всегда рады вам. Приятно познакомиться, Людмила Константиновна. Я заведующая этим детским домом.
В этот момент я способна была только кивать, словно болванчик.
— Проходите, вы как раз к полднику. У нас сегодня запеканка и кисель. Присоединяйтесь.
— С удовольствием, — ответил Самородов, направляясь к столу раздачи, где уже выставили две тарелки с едой и два стакана с напитком.
Взял их и направился к длинному столу, за которым сидели дети примерно от пяти до восьми лет. Я последовала за ним.
— Здравствуйте, — проговорил самый старший, и, видимо, самый смелый мальчик. И потом, уже обращаясь к открывшим рот детям, прошипел — Двигайтесь, двигайтесь.
Мы сели рядом друг с другом на освободившееся место.
Самородов быстро заработал вилкой, запевая еду ягодным киселем.
— Кушай, — строго сказал он. Не знаю, было это адресовано мне или сидящей с открытым ртом девчушке, но за вилку схватились мы обе.
Мне хватило и одной порции, а Александр Дмитриевич сходил еще два раза до стола раздачи. А дети только и успевали наблюдать за его передвижениями по залу или за вилкой, отправляющей очередной кусочек запеканки в рот.
После полдника всем было разрешено выйти во двор на площадку для игр.