Национал-большевизм
Шрифт:
Не следует ли их примеру нынешняя партийная «оппозиция», зовущая партию назад к Ленину? Не стилизует ли она, пусть бессознательно, Ильича? Не малюет ли она его по своему образу и подобию?..
Больше того. Съездовский «спор о вере» (и о «безверии») цитатами из Ленина невольно напоминает, как много воды утекло за эти два года. Словно хотят превратить почившего вождя в икону, поклонившись которой можно каждому стоять на своем. «Полное собрание сочинений В.И. Ленина» положительно превращается в живописный луг, покрытый разноцветным ковром цветов: какой хочешь цветок, тот и рви…
Вероятно, иначе и быть не могло. Жизнь не стоит на месте. Она предъявляет все новые требования, ставит непредвиденные проблемы. Обстановка меняется с каждым годом, даже полугодием, даже «кварталом». Жизнь диктует решения.
Партия живет, партия действует. Она подчиняется диалектике событий, вдохновляя себя диалектикой цитат. Она полна жизни и мысли.
Разумеется, она останется ленинской партией. Она заряжена ленинским порывом, снаряжена ленинской идеологией, снабжена ленинским методом. И с каждым годом все внушительнее и объективнее предстоит государствам и народам историческая фигура ее вождя.
Но чем дальше, тем все труднее черпать конкретные политические рецепты в неподвижных, хотя бы и вдохновенных томах. Пребывают руководящие идеи, утверждают свою «значимость» регулятивные принципы, известно общее направление намеченного пути. Но не предрешены его изгибы, из которых каждый, быть может, прихотливо таит в себе начало новой, иной дороги. Нет ответа (или, что еще хуже, есть два, три ответа) на тактические вопросы, вытекающие из индивидуальной, своеобразной, данной обстановки. Приходится действовать «по аналогии». А действие по аналогии никогда не есть нечто пассивное, автоматическое. Нужно создавать новые стратегические маневры, новую тактику. Нужно творить, не только исполнять и «следовать заветам». Недостаточно прислушивания и послушания, — необходима самостоятельность, инициатива, находчивость…
Вторая годовщина заставляет это признать со всей подобающей отчетливостью, со всей надлежащей серьезностью. За три года отсутствия Ленина обстановка изменилась настолько существенно, что нынешним партийным лидерам выпадает на долю ориентировать политику на реально новых данных. Экономическое возрождение страны решительно меняет весь ее облик.
Начинаются догадки:
— Как поступил бы Ленин в теперешних условиях?
Но Ленин молчит в своем мавзолее. И в его мертвые уста старательно вкладывают разные решения, различные императивы и лозунги. Заставляют его в 26 году говорить формулами 20, 22, а то и 19-го. Сопоставляют страницы его творений. Лениным опровергают Ленина. «Архиполемически» (Зиновьев) шумят, пытаясь нащупать правильный выход. Словами учителя формируют собственные выводы, старыми текстами оправдывают новые мероприятия, знакомым, запыленным тезисам дают вновь обретенный, современный смысл. Повторяется неизбежное:
И пусть у гробового входа… [191]«Жизнь играет», жизнь стоит за себя. Жизнь найдет выход, правящая среда его усвоит: она не была бы живой, если бы отказалась слушать жизнь.
С каждым годом наследие и заветы вождя становятся партии все роднее, все дороже. С каждым годом все очевиднее ей масштабы ленинского гения. Но по мере того, как время уходит, как страна и вместе с нею партия идут вперед, приходится в ленинских указаниях брать лишь общее, основное, путеводное, заполняя большие программные директивы материалом, взятым из жизни, из современности. Новые факты подлежат теоретическому осмысливанию и практическому учету. Начинают выдвигаться новые теоретики, а также и «люди новой жизни». Страна уходит все дальше вперед от обстановки 22 года. Партия уходит все дальше вперед от ленинской эпохи. Пребывая неизменно с Лениным, она неизбежно идет вперед от Ленина, продолжая и восполняя его. Таково основное впечатление второй годовщины. Вероятно, в третью и четвертую это впечатление еще более усугубится, оформится, усилится.
191
Из стихотворения Пушкина «Брожу ли я вдоль улиц шумных…».
Лозунг «назад к Ленину» уже и сейчас показался ленинцам неуместным, маловерческим, ликвидаторским.
Подлинное содержание 14 съезда
— Вперед с Лениным.
Реальное содержание 15-го и следующих, вероятно, будет соответствовать лозунгу:
— Вперед с Лениным и от Ленина.
14-й Съезд [192]
I. Собор 20-го века
Как-то даже язык не поворачивается назвать его «съездом». Это настоящий собор, четырнадцатый собор Российской Коммунистической Партии.
192
«Новости Жизни», 21 февраля 1926 года.
Обвиняли друг друга в безверии, в маловерии. Спорили о вере. Без веры невозможно угодить Революции. Вера движет горами. Где безверие, там и отступничество, помрачение ума и сердца, плач и скрежет зубовный. Революция — это вера прежде всего. Вера «в социалистические пути нашего развития». Уповаемых извещение, вещей обличение невидимых…
Что есть истина? «Для нас, ленинцев, истина — это Партия, а определяет истину — Съезд» (Томский). Истина раскрыта в творениях Ленина, на сем камне зиждется Партия и врата буржуазного ада не одолеют ее. Нет истины кроме Партии, и Ленин — пророк ее. Но слово истины требует толкований, и верховным хранителем правоверия может быть только Собор, только всесоюзный Съезд. Собор не может ошибаться. Кто говорит иное, тот еретик, «уклонщик», тот впал в «прелесть», тот раскольник, фракционер: «в настоящее время, когда с нами нет т. Ленина, поистине смешна претензия отдельных лиц, хотя бы и крикливых, на монополию стопроцентного ленинизма» (письмо моск. комитета). Пусть каждый преклонится перед соборным определением, — иначе прочь сухую ветвь от живого дерева!..
Есть своеобразная эстетическая убедительность в этом диковинном для 20 века явлении. И, конечно, огромная симптоматичность. Фанатики «науки» на наших глазах превращаются в откровенных апостолов веры. Скептики и релятивисты зажигаются пафосом истины. Материалисты организуются в церковь. Диктатура воплощается в собор.
Так нужно. Было бы плохо, если б этого не было. Крайняя спекуляция «принципа власти», плоды которой столь горьки современной Европе, была бы едва ли не пагубна для России. Она не только не в нашем национальном характере — она нам совсем и не по возрасту. На Западе она естественна как результат славной и долгой жизни, финал великого культурного развития. Мы же не знали ни подлинного Средневековья, ни Ренессанса, ни Реформации, ни Просвещения: куда же нам без веры и без истины?.. И что удивительного, что материализм у нас религиозен, механистическое миропонимание органично, а демократия не «арифметична», а соборна?..
Но это только — прелюдия к размышлениям о 14 съезде. А он очень располагает к размышлениям, или, скажем лучше «мечтаниям». Если коммунисты обязаны верить, то спецам в свободное от занятий время предоставлена возможность мечтать: «мечтать у нас не запрещено, товарищи» (Сталин).
Что ж, товарищи помечтаем…
II. Большинство и оппозиция
«Тон делает музыку». Все время чувствуешь это, читая протоколы съезда. Центр интереса — не в догматическом содержании высоко-теоретических разногласий, не в официальных тезисах спора, а в чем-то другом, что лежит за ними и что вскрывается намеком, обиняком, отдельной фразой. Уловив этот основной тон, начинаешь понимать и его пухлые словесные оболочки, усваивать себе и всю «музыку» этого удивительного концерта в парадной зале большого кремлевского дворца…
О чем велся спор?
1) Возможно ли строительство социализма в одной стране? 2) Должна ли быть названа государственная промышленность в СССР госкапитализмом или социализмом? 3) Есть ли нэп только отступление или в нем есть и наступление?
Большинство дало бой оппозиции, главным образом на этих трех теоретических «фронтах». Оппозиция же в своих контратаках стремилась перевести вопрос преимущественно в плоскость практического понимания тенденций нэпа в его современной стадии.