Нация и сталь
Шрифт:
Один бельгийский офицер следующим образом описывал бессмысленную и самоубийственную атаку немецкой пехоты на форты Льежа: "Они даже не старались рассредоточиться. Они шли плотными рядами, почти плечом к плечу, пока мы не валили их огнем на землю. Они падали друг на друга, образуя страшную баррикаду из убитых и раненых. Мы даже стали опасаться, что эта баррикада закроет нам обзор, и мы не сможем вести прицельный огонь. Гора трупов уже стала огромной, и мы думали, стрелять ли прямо в неё или выходить и самим растаскивать убитых... Поверите или нет, но эта настоящая стена из мертвых и умирающих позволила немцам подползти ближе и броситься на передние скаты фортов, но им не удалось пробежать и половины пути - наши пулеметы и винтовки разом смели их прочь... Это была настоящая бойня".
Взять Льеж не удалось даже с помощью воздушной
Мольтке все ещё надеялся обойтись без тяжелых осадных орудий, которые в тайне создавались на заводах Круппа. Все верили, что непокорный город все-таки удастся взять простым штурмом.
Истинным героем в этом первом значительном эпизоде начавшейся большой войны с немецкой стороны стал Эрих Людендорф. И о нем следует сказать особо. Людендорф принадлежал как раз к тем трем личностям, от решений которых многое зависело в Первой мировой войне равно как и в жизни всей послевоенной Европы. Это Людендорф одержал сокрушительные победы на Восточном фронте, когда русским удалось вторгнуться вглубь Восточной Прусси, это Людендорф настоял на том, чтобы отправить в запломбированном дипломатическом вагоне опасного революционера В. И. Ленина и его соратников по партии, чтобы деморализовать и без того уже охваченную революционным пламенем Россию, это Людендорф, неожиданно перебросив войска с Восточного фронта, с помощью своих штурмовых отрядов почти взял Париж уже в самом конце войны, в 1918 году, когда союзникам казалось, что победа у них в кармане и, наконец, это Людендорф принял самое активное участие в мюнхенском "пивном" путче вместе с Гитлером.
Плотный, со светлыми усами, круглым двойным подбородком и выпуклостью на загривке, которую Эмерсон называл отличительным признаком зверя, Людендорф не принадлежал к аристократическому типу прусского офицерства. Намеренно отказываясь от друзей и знакомств, этот человек, которому всего через несколько лет была суждена слава Фридриха Великого, до начала боевых действий оставался почти никому неизвестным, это был человек без тени. Необыкновенное трудолюбие и гранитная твердость духа помогли капитану Людендорфу побороть предубеждения, связанные с отсутствием приставки "фон" в его фамилии и добиться заветных красных лампасов офицера генерального штаба.
В апреле 1914 года он получил долгожданный чин генерала. Ему было приказано занять пост заместителя начальника штаба 2-й армии. В этом качестве он прибыл в "маасскую армию" Эмиха, которой и поручили захватить Льеж любой ценой. В задачу Людендорфа входило лишь поддержание связи между ударными силами и главным командованием. Но почувствовав запах пороха, будущий герой с неожиданной смелостью решил попытать свое военное счастье, превратив взятие бельгийского города в свой собственный Тулон.
Отправившись выяснять причину задержки ударной группы, Людендорф встретил по дороге денщика генерала фон Вюссова, командовавшего 14 - й бригадой. СолдаЭвеньет держал под уздцы оседланного коня. На вопрос Людендорфа он ответил, что его командир убит пулеметным огнем. Другого шанса могло и не представиться. Штабной генерал решил взять командование бригадой, только что потерявшей командира, на себя. Тут же Людендорф дал сигнал к наступлению. Он хотел прорваться к Льежу между фортами Флерон и Д'Эвенье. "Особенный глухой стук от удара пуль в человеческие тела" впервые в жизни коснулся слуха штабного офицера, и этот характерный звук смерти словно пробудил в этом человеке то, что давно дремало в нем. Людендорф погнал в атаку солдат, несмотря ни на какие потери. Именно в этом бою начала медленно, но верно восходить звезда его военной славы. Не сложись события именно так, как они, в конечном счете, и сложились, и, кто знает, может быть, мир и история мира были бы совершенно другими. Не прими Людендорф в том отчаянном бою на себя командование - быть бы ему ещё очень долго обычным штабным генералом, никогда не нюхавшим пороха. Тогда никто бы не смог победить русских в Восточной Пруссии, никто бы не отправил припозднившегося с революцией Ленина в Петроград, никто бы не возглавил вместе с Гитлером "пивной" путч. Действительно, "в истории бывают странные сближения"!
В результате смелых, отчаянных действий нового Бонапарте в результате трагическому для бельгийцев стечению обстоятельств Льеж удалось взять. Когда весть достигла ставки, то кайзер был настолько обрадован, что бросился целовать своего главнокомандующего, своего Мольтке, а Людендорф приобрел теперь необычайный авторитет в войсках.
Однако, когда спала первая волна воодушевления, всем стало ясно, что победа оказалась призрачной. Четыре мощных форта, окружавшие город Льеж, продолжали борьбу и казались неприступными. Никакой лихой атакой их нельзя уже было разрушить и пленить гарнизон. Приблизительно в это время Густав Крупп сделал знаменитую запись в своем дневнике: "Чем сильнее враг, тем больше славы!"
С момента осады четырех фортов Льежа эпоха воинского героизма сменилась эпохой военной инженерной мысли. Два дня спустя после смелой атаки Людендорфа секретное оружие немцев, огромные 98 тонные пушки с нежным женским именем Берта, по-прежнему находились в Эссене и только ждали своего часа. Эти стальные звери словно жили в предвкушении того момента, когда им разрешено будет показать всему ошеломленному миру свою ни с чем несравнимую разрушительную мощь. Но перевозить эти колоссы по дороге было невозможно. Чудовище калибром 16, 5 дюймов (420 миллиметров), длиною более девяти метров стреляло 520 - килограммовыми снарядами метровой величины на расстоянии в 15 километров. Для обслуживания одного орудия требовалось 200 человек.
В то время самыми крупными считались 13, 5-дюймовые английские морские орудия, а на суше - 11-дюймовые стационарные гаубицы береговой артиллерии.
Соблюдая строжайшую секретность, фирма "Крупп" изготовила модель 420 миллиметровой пушки ещё в 1903 году. Распухшие гиганты со словно отрезанным коротким стволом на испытательных стрельбах показал себя неплохо, но оказался слишком громоздким для транспортировки. При перевозке по железной дороге орудие приходилось разбирать на две секции, причем каждую тащил отдельный локомотив. Доставить такую пушку на позицию можно было лишь, проложив специальную железнодорожную ветку к боевым позициям. Крупп продолжал работать над этой моделью ещё четыре года, стремясь создать транспортабельную конструкцию из нескольких секций. В феврале 1914 года такое орудие было изготовлено и успешно испытано в Куммерсдорфе к большой радости кайзера. И все же для перевозки гиганта приходилось прибегать к помощи паровых и бензиновых двигателей, а некоторых случаях тащить отдельные части на телегах, запряженных десятками лошадей. Конструкцию необходимо было сделать более мобильной и срок для окончания работ был определен как октябрь 1914 года.
Выпущенная в 1910 году 305 миллиметровая "Шкода" обладала большей подвижностью. Три секции с помощью тягачей могли перемещаться со скоростью 24 - 36 километров в день. Вместо шин надевались бесконечные ленты, которые получили название "железные ступни". Орудие не двигалось, а шло, медленно переставляя, как сороконожка, свои бесконечные лапы. Движущаяся таким образом громоздкая стальная конструкция напоминала ожившую иллюстрацию из фантастических романов Жюль Верна. На позиции устанавливали стальное основание, к нему болтами крепили станок и уже на нем - пушку. Вся процедура длилась не более 40 минут. Разборка происходила также относительно быстро. Эти монстры могли поворачиваться на 60о и имели дальность стрельбы одиннадцать километров. И крупповское, и австрийское орудия стреляли бронебойными снарядами со взрывателем замедленного действия, поэтому взрыв происходил уже после попадания в цель.
Когда в августе началась война, несколько австрийских 305 миллиметровых пушек находились в Германии. Их "сдал в аренду" Конрад фон Хотцендорф, так как немецкие орудия ещё не были готовы. Крупп к этому времени уже успел выпустить пять 420 миллиметровых пушек, пригодных для транспортировки только по железной дороге, и две - по шоссейным дорогам, однако они ещё требовали доводки. 2 августа правительство потребовало срочно привести новых гигантов в состояние готовности. С начала вторжения немецких войск в Бельгию работа над этими моделями велась круглосуточно. Сами пушки, станки для них, дополнительное оборудование, моторы - все это тщательно проверялось и испытывалось. На случай чрезвычайных обстоятельств были выделены даже бесчисленные упряжки лошадей, артиллерийская прислуга получала последний инструктаж, как обращаться с этим монстром-разрушителем, словно отбитым в бою у самих марсиан.