Нация и сталь
Шрифт:
Итак, русские помогли французам совершить "чудо на Марне", но и сами французы проявили небывалое мужество. Союзникам удалось добиться численного преимущества ещё и потому, что они смогли перебросить подкрепления, взятые у стойко сражавшихся частей Кастельно и Дюбая. Если бы эти войска не выдержали, если бы они отступили третьего сентября после последнего отчаянного штурма немцев, то германскому командованию, согласно плану Шлиффена, удалось бы выиграть свои Канны, и "чудо на Марне" так никогда бы и не состоялось.
Следует упомянуть также и личное мужество французского маршала Жоффра. Именно его несокрушимая уверенность в победе, его упрямо повторяемая фраза: "Атакуйте! Атакуйте во что бы то ни стало - вы французы!", его титаническая энергия сумели предотвратить
Но как очень часто бывает в битве гигантов последнее усилие, которое и обретает, в конечном счете, решающее значение, которое вбирает в себя всю мощь и энергию огромных масс, принадлежит маленькой мышке, маленькому ничтожному обстоятельству. Если на весы положить две непосильные массы, то достаточно пушинки, чтобы та или иная чаша начала медленно, но верно клониться к земле. Эту трагическую роль малого в большом выпало сыграть ничтожному, с точки зрения глобальной военной стратегии, парижскому такси.
Если сравнить гигантов Круппа и слабосильную модель "Рено" начала века, то станет ясно без лишних слов, где здесь Голиаф, а где - Давид. Когда смотришь на этот героических экспонат, помещенный в музее военной славы в столице Франции, то машинка, части кабины которой были сделаны из дерева, наподобие старой кареты, вызывает лишь умиление. Если гиганты Круппа - это порождение злого гения, самых мрачных сторон немецкой души, то маленькое слабое "Рено" поражает нас какой-то детской наивностью и даже кокетливостью французской девочки-подростка, которая мечтает стать истинной парижанкой.
Немцы оголили свой фланг. Они так увлеклись победоносным маршем, так были уверены в победе, что начали совершать одну тактическую ошибку за другой. Неожиданно выдвинувшаяся вперед первая армия Клука и предположить не могла, что на фланге, как по мановению волшебной палочки, за одну ночь, словно из-под земли, вырастет грозный противник. И французы, действительно, появились, появились ни откуда, словно по воле всесильного чуда. Но имя у этого чуда все-таки было, и звали его "Рено". Как странно, у немцев женское начало на подсознательном уровне не может воплотиться ни во что большее, как в некий образ богатырки Брюнхильды, наверное, поэтому они назвали самую страшную пушку Первой мировой Бертой. У французов же женщина всегда кокетлива, всегда несерьезна, всегда мила, красива, обаятельна, не воинственна, но именно она спасает милую Францию, как знаменитая Жанна или как маленькое такси с деревянной кабиной и слабым мотором, предназначенное для развоза веселой парижской толпы после какого-нибудь праздника.
Так, по одному из планов предполагалось, что в случае сдачи Парижа придется взорвать все мосты города. Бесподобный Пон Нёф и Пон Александр должны были лежать в руинах. Кто хоть раз в жизни видел красоту этих мостов, тот легко поймет французских таксистов, каждый день пролетавших на своих "Рено" по этим мощным гигантам через Сену. Все как один таксисты начали останавливать свои машины и, обращаясь к седокам, гордо произносить, может быть, самые патетические фразы в своей незаметной жизни: "Извините мы едем на фронт". Заправившись по дороге, такси начали прибывать на место сбора, где через некоторое время все 600 маленьких "Рено", это воплощение автомобильной женской игривости, выстроились в идеальном порядке. Прибывший на место сбора генерал был восхищен увиденным. Заполненные солдатами такси с наступлением темноты вереницей двинулись к фронту. И это был последний крестовый поход старого мира, которым и заканчивалась романтика войны прошлых эпох.
Битва была успешной и, главное, неожиданное для противника. "Атакуйте! Атакуйте - ведь вы же французы!", - звучал над головами воинов знаменитый призыв маршала Жоффра, и сражение на Марне явилось одной из решающих битв в истории человечества не потому, что оно стало предвестником поражения Германии или победы союзников. Марна показала, что война кончится не сразу, а будет продолжаться ещё очень долго. Воюющие страны оказались в западне, созданной ими самим в течение первых ничего не решивших тридцати дней почти непрерывных сражений, в западне, откуда не было и не могло быть выхода.
После своего неожиданного поражения немцы вынуждены были отойти к реке Эна и окопались там. Вялые попытки выдохшихся союзников выбить их с укрепленных позиций успеха не принесли, и к середине сентября воюющие стороны решили взять передышку.
Лишь 16 сентября развернулись встречные бои и сражения с целью взаимного обхода открытых флангов. Начался знаменитый "бег к морю", который продлился целый месяц. Противники, пытаясь упредить друг друга, фактически двигались параллельным курсом. Всякий раз когда одна сторона предпринимала попытку атаковать, другая успешно отбивала атаку. В конце концов в середине октября "забег" завершился ничейным результатом - к Ла-Маншу и те и другие подошли одновременно. Не желая все же расставаться с идеей быстрой победы, немцы попытались проделать брешь в не очень плотных порядках союзников.
Местом для очередного сражения они выбрали исторический центр бельгийского сукноделия, район города Ипр, который оказался у основания клина, вбитого союзниками в германские позиции. Северный фас образовывали французские части, южный - британские. Немцы сосредоточили свои основные усилия на южном участке. В течение трех недель они отчаянно штурмовали растянувшуюся и не очень насыщенную линю обороны союзников. Однажды в приступе отчаяния германские командиры отправили в бой совсем юных, плохо обученных добровольцев. Они могли наступать лишь плечом к плечу, и их волнами косили английские пулеметчики. Впоследствии сами немцы назвали этот бой "избиением младенцев". Британская оборона выстояла, но с большим трудом. Её потери оказались столь значительными, что в известном смысле под Ипром была похоронена регулярная британская армия. Здесь полегло четыре пятых всего экспедиционного корпуса. Сражение под Ипром показало, что решающую роль в победе оборонявшихся сыграли пулеметы и магазинные винтовки. Наступающие по открытой местности немцы оказались в крайне невыгодном положении по сравнению с окопавшимися англичанами. Сражение под Ипром стало последней попыткой германского командования одержать быструю победу на Западном фронте. Теперь было решено перейти к обороне, а часть сил перевести на восток.
Обе воюющие стороны к исходу 1914 года были морально подавлены, истощены и начали усиленно окапываться. Понятие "окопной войны" не было в тот момент уяснено противниками. Обе стороны осенью 1914 года стремились к образованию сплошного взаимно-неподвижного фронта, воспринимая его как меньшее зло. Немцам необходимо было выиграть время на консолидацию своего построения после Марны. Союзники, пережив в августе приступ отчаяния, думали прежде всего о том, как создать прочную оборону против неизбежной следующей волны "тевтонского нашествия". То есть обе стороны считали позиционный фронт явлением искусственным и, несомненно, временным.
Вскоре от Швейцарии до Северного моря протянулась непрерывная цепь траншей. На самом севере находились остатки бельгийской армии и несколько французских соединений, затем располагались англичане, а далее, справа от них, - основные французские части. Так началась окопная война.
Западный фронт начал напоминать гангренозную рану, принявшую вид бесконечных траншей, заполненных грязью и человеческими телами, как мертвыми, так и живыми. Война постепенно превратилась в безумие.
Теперь воюющие стороны обязаны были учитывать следующие реалии: надежды на скоротечную войну рухнули. Следовало готовиться к длительным боевым действиям; союзники установили неоспоримое господство на море. Последняя возможность поколебать это господство ушла с достройкой дредноутов типа "Куин Элизабет". Тем самым союзники получили возможность использовать против Германии и Австро-Венгрии экономическую мощь всего остального мира, что обеспечивало им победу даже при крушении Западного фронта; людские резервы союзников также во много раз превосходили германские; тем самым Германия и Австро-Венгрия не имели шансов на реальный успех; но если Германия и её союзники уже проиграли войну, то Антанта ещё не выиграла её. Экономическое и численное превосходство - не более, чем предпосылки победы, но отнюдь, не сама победа.