Над кем не властно время
Шрифт:
– Только и меня не забывай навещать, - продолжал отец.
– Кстати, как насчет того, чтобы в августе, когда у меня будет отпуск, снова махнуть в Юрмалу? В этот раз, естественно, уже вдвоем...
Максим пожал плечами, но отец, видимо, об этом не догадался.
– Ну, так как тебе эта идея?
– переспросил он.
– Не знаю, нормально...
– С мамой я договорюсь. Думаю, она не станет возражать. Ведь теперь ты в основном будешь находиться с ней. Так что это только справедливо, если мы проведем часть лета вместе.
Затем позвонила мама, сказала, что организует переезд Максима в этот же день, чтобы использовать выходные. Максим не
– Вообще-то, мам, можно так сильно и не торопиться с моим переездом, - произнес он, не зная, как закончить предложение, но ему и не дали этого сделать. Елена Олейникова решительно велела сыну собирать вещи.
Спустя несколько часов Максим уже находился в квартире, где прошла до сих пор основная часть его жизни. Без отца и его вещей жилище выглядело каким-то иным, непривычным и неродным. Везде, кроме комнаты сына, мать переставила мебель, убрала с книжных полок семейные фотографии. Она даже успела переклеить обои. Все это выглядело неправильно.
В первые дни после возвращения Максим, приходя из школы домой, старался как можно реже покидать свою комнату, где присутствие двух магнитофонов - нового кассетного и старого бобинного, - знакомых книг, портрета Эйнштейна на стене и встроенного в стену шкафа со стеллажами и письменным столом - позволяли воображать, будто в квартире все было так же, как раньше, и что отец никуда не съезжал.
Спустя неделю после переезда Максим позвонил Алле. Оба немного смущались. Максим рассказал, что вернулся домой, теперь будет добираться до ее краев лишь время от времени, когда будет навещать двоюродную бабку. Получилось как-то неловко: словно он не мог приехать туда ради самой Аллы. Желая исправить произведенное впечатление, Максим поинтересовался, как насчет того, чтобы повидаться. Девушка ответила, что сейчас ей необходимо готовиться к выпускным.
После нескольких секунд неловкого молчания, не зная, о чем еще говорить, Максим поинтересовался, не дошла ли Алла до задачи с двумя треугольниками из "Кванта". Та оживилась и рассказала свое решение. Оно оказалось настолько коротким и простым, что его можно было объяснить даже по телефону, не глядя в чертеж. Максим чуть не вскрикнул. Это было то самое, его ночное решение, которое он никак не мог вспомнить!
Ему в очередной раз стало жалко, что он не поцеловал тогда Аллу возле автомата с газированной водой. Вспомнился тонкий, мармеладный аромат духов, который он несколько раз уловил, провожая ее домой.
Последующие недели Максим не виделся с Аллой, только несколько раз говорил с ней по телефону. Он даже не предлагал ей встречу. Алла закончила десятый класс и теперь сдавала выпускные экзамены, после которых предстояла интенсивная подготовка к вступительным. На престижном механико-математическом факультете МГУ, славящемся своим высоким уровнем требований, экзамены проходили не в августе, как в большинстве вузов, а в июле, то есть до них оставалось совсем немного времени.
Как-то в середине июня Алла позвонила сама и предложила встретиться. Сказала, что у нее выдался свободный вечер. На Гоголевском бульваре, где они встретились, возле арки входа на станцию метро "Кропоткинская" продавалось мороженое. Максим взял эскимо
Говорили больше о математике. Не только об элементарной, но и о высшей, которую еще только предстояло изучать в вузах.
– Честно говоря, мне кажется странным, что дифференцирование и интегрирование это противоположные операции, - признался Максим.
Алла удивилась.
– Что же тут странного? Возьми производную от функции, а затем рассчитай неопределенный интеграл от производной, и ты получишь исходную функцию. Это не более странно, чем то, что вычитание обратно сложению.
– Да, да, - поспешил объяснить Максим.
– Я не совсем правильно выразился. Я имею в виду определенный интеграл, а ты сейчас говоришь о неопределенном. Меня удивляет, что определенный интеграл, который по сути является площадью под участком кривой, вычисляется через разницу значений неопределенного.
Алла остановилась и взглянула на него, ожидая продолжения.
– Тебя ведь удивляет не доказательство этого факта, - спросила она, и Максиму стало ясно, что она поняла природу его недоумения, несмотря на невнятное изложение.
– Конечно!
– воскликнул он.
– Меня удивляет, что мир устроен так красиво! Ведь могло быть совершенно по-другому!
Им обоим не было еще и восемнадцати лет. Несмотря на очевидную одаренность двух подростков, в арсенале их опыта и языка просто не могло быть адекватных средств для выражения изумления и восторга перед лицом обнаруживаемой в мироздании неизъяснимой гармонии.
– Если рассуждать таким образом, то и теорема Пифагора должна вызывать у тебя удивление!
– произнесла со странно посветлевшим лицом Алла.
– Так и есть, - тихо ответил Максим.
– Или постоянство скорости света в разных системах отсчета.
– Да, это вообще настоящая мистика, - согласилась его собеседница.
– Как и вся неклассическая физика.
– Верно, - откликнулся Максим.
– И классическая тоже.
Спустя час после этого разговора Алла привела Максима к себе домой. Познакомила со своей белокурой матерью-эстонкой. Отца дома не было. Поужинали на кухне полуфабрикатным котлетами с картофельным пюре. Посидели у Аллы в комнате, где на полках стояли и лежали в активном беспорядке математические книги, на стене висело зеркало, на покрывало, которым была застелена кровать, были брошены маленькие обшитые мягким материалом цветные подушечки, а на столе между тетрадями и книгами Максим увидел флакончики духов и красную коробочку косметического набора "Пупа".
Алла сидела в кресле, заложив ногу на ногу. Теперь, когда она сняла джинсовую курточку и осталась в легкой кофте, стали видны ее полноватые мягкие руки. Она определенно не относилась к тому типу, который нравился Максиму, и с такой же определенностью его к ней влекло. Стараясь не смотреть на босую ступню, на пальцах которой покачивался, все никак не срываясь вниз, висящий тапок, Максим старательно придерживался избранной колеи разговора. Поделился своей любовью к коротким простым неожиданным решениям. Рассказал о том, как его непосвященный друг Левка сумел понять простое решение задачи о числе-палиндроме.