Над кем не властно время
Шрифт:
Я знал, что, если меня обеспечат необходимыми учебными пособиями, то в любом предмете, имеющем отношение к точным наукам, я наверняка разберусь. Решил не скромничать и прямо так и сказал. Виталик расплылся в широкой чернобородой белозубой улыбке и заявил, что в самые ближайшие дни позвонит мне.
Прощаясь с родителями Левы, я повторял все те же дежурные слова о том, что мы еще увидимся. Ася Ефимовна расплакалась. С Левой мы постояли молча, ничего не говоря, хлопая друг друга по плечу.
– Может быть, ты все же поедешь на какую-нибудь олимпиаду?
– сказал он наконец.
– Тогда дай мне знать через Виталика,
– Я почему-то чувствую, что мы расстаемся не навсегда, - в этот момент мне казалось, что я говорю искренне.
– Может быть, даже олимпиада не потребуется.
На улице шел снег, но ветер прекратился, и было не очень холодно. Пронизанное порхающими снежинками воздушное пространство пахло арбузными корками. Я шел, поеживаясь, в направлении "Академической", когда меня догнал Саша Мошков. Он тоже возвращался с проводов Левки, куда забежал на несколько минут, чтобы попрощаться со своим единомышленником по бардовской песне.
Возле метро стояли в скудном свете фонарей три стенда с газетами.
– Мы Сахарова не читали, но мы его осуждаем!
– глумливым голосом произнес Саша и предложил: - Давай просмотрим газетку!
Способность некоторых людей шутить в любых обстоятельствах все-таки немного удивляет.
– Разве тебе совсем не грустно?
– спросил я.
– Конечно, грустно!
– признал Саша.
– Поэтому я и предлагаю немного повеселиться, чтобы развеять грусть.
– Что же веселого в этих газетах? К тому же при таком освещении мы можем разве что читать одни заголовки.
– Так ведь именно заголовки мы и будем читать! Знаешь, они бывают очень смешными, если представлять себе, что каждый заголовок - это подпись к фотографии полового акта. Вот этот, например.
Саша ткнул рукой в стенд и провозгласил официальным тоном:
– "Вести с полей"!
Я невольно хмыкнул. Мой взгляд упал еще на один заголовок, и мне стало смешно: "Нелегка профессия хлебороба". Я показал его Саше.
– Неплохо, - похвалил он, но этот еще лучше: "Досье преступлений империализма".
– Но это же рубрика, а не заголовок, - возразил я сквозь смех.
– В нашем деле все сойдет, даже рубрики, - великодушно откликнулся записной остряк Мошков.
Так мы стояли и веселились, сгибаясь от смеха, соревнуясь, кто найдет заголовок забористее. "Очередная израильская провокация", "Сельская школа", "Внимание: опыт!", "В дар советскому фонду культуры".
Было что-то магическое, какая-то алхимия, в этом превращении тоскливой ежедневной, усыпляющей, лживой и однообразной газетной тягомотины в нечто новое, яркое, смешное и неожиданное. На время я забыл, что уже в десятом классе, - да что там десятый класс, я забыл, что мне уже за шестьдесят с лишним лет!
– и хохотал как ребенок, благодарный Саше за удивительный опыт. И в этот миг все казалось мне возможным: и будущая встреча с навсегда уезжающим другом, и мастерство осознанных снов, и обретение дара орбинавта!
***
Ощущение пустоты, вызванное Левином отъездом, вскоре вернулось. Через день после проводов я, сидя за партой и глядя в окно, увидел пролетающий высоко в небе маленький
Вечером я сидел в своей комнате, погрузившись глубоко в кресло под задумчивые полнозвучные нарастающие аккорды "Токкаты и фуги ре минор" в исполнении Гарри Гродберга, размышляя о том, как люди, удивительным образом находя друг друга на необъятных просторах вселенной, умудряются после этого расставаться навсегда. Почему они не дорожат возможностью быть вместе? В случае с Левой от меня мало что зависело. Но ведь бывали и другие ситуации. Взять, например, Аллу Кахниашвили. Разве нам не нравилось видеться, разговаривать, читать Гейне, обсуждать задачи, касаться друг друга руками?
Чем она сейчас занимается? Каков круг ее сегодняшних интересов? У меня не было ни малейшего представления на этот счет. После истории с Зоей, о которой Алла вообще ничего не знала, я перестал с ней видеться.
А ведь Алла приходила тогда ко мне в больницу!
Меня внезапно поразило это воспоминание. В отличие от тети Лили, она не была моей родственницей. Не знала меня много лет, как Николай Иванович. Не была моим другом детства, как Лева и Валера. Но она пришла тогда проведать меня! А я отвернулся от нее, словно она была виновата в том, что в некий злополучный день я не откликнулся на призыв Зои.
Алла пришла ко мне в больницу, хотя мы были едва знакомы. Многие другие из числа тех, что знали меня давным-давно, и не подумали это сделать.
Меня вдруг подбросило как пружиной. Я встал, уменьшил звук проигрывателя и вышел в большую комнату, где стоял телефон. Мамы дома не было. Я набрал номер.
– Да?!
– прозвучал ее голос.
Совершенно не представляя, о чем говорить после столь длительного отсутствия контактов, я сказал первое, что пришло в голову:
– Привет, Алла! Слушаю Баха. А ты что делаешь?
Сквозь молчание телефонных проводов я словно почувствовал, как она резко втянула воздух. Затем раздалось радостное восклицание:
– Максим, это ты?!
Извиниться за длительное отсутствие? Нет, я ведь не обещал, что буду постоянно названивать. Лучше разговаривать так, как будто это вполне естественно - вести непринужденную болтовню раз в полгода-год. Тем более, что это и на самом деле естественно.
Алла с удовольствием поддержала предложенную тональность беседы. Она буквально захлебывалась словами, пересказывая мне события последних месяцев. Пропела популярную среди студентов-математиков песню "Раскинулось море широко" с измененным текстом. Заканчивалась она трагично: "Напрасно старушка ждет сына домой. Расскажут - она зарыдает. А синуса график волна за волной по оси абсцисс убегает".
Я спросил, почему летом, на вступительных экзаменах, ей снизили оценку за сочинения до четверки. Алла сказала, что сделала ошибку в слове "витрина".
– Представляешь, всегда знала, как это пишется, а тут вдруг полный ступор! Никак не могла вспомнить! В общем, решила сама вывести логически. Ведь витрина защищает от ветра, значит должна писаться через "е". Но логика подвела.
– Здесь другая логика, - сказал я.
– "Витрина" происходит от латинского "vitrum", что означает "стекло".