Надежда дракона
Шрифт:
— Я рад, — говорит Астарот, садясь рядом со мной.
— Это так… странно, — замечаю я. — Я просто не думала об этом, понимаешь? Я уже смирилась с потерей.
Астарот пожимает плечами, кусая мясо. Он кладёт руку мне на плечи, и я кладу голову ему на грудь. Облегчение, которое приходит с мясом гастера убывает.
— Если я не приму эпис в ближайшее время, у меня будут проблемы.
— Всё будет хорошо, — говорит он.
— Ты ещё разговаривал с вождём? Он поможет нам получить эпис?
— Я не уверен, — говорит он. — Эти самцы… странные. Я не
— Что ты имеешь в виду? Они так сильно отличаются от того, каким был Тайсс до войны?
— Очень, — говорит он.
— Как именно?
Астарот задумался и молча жевал несколько минут.
— Они не принимают эпис, — говорит он. — По крайней мере, так он утверждает.
— Не принимают?
— Нет, — говорит он. — Висидион говорит, что они очистились от него. Эпис был источником жизненной силы Тайсса. Это был наш основной товар, мы торговали эписом по всей Галактике. Все принимали его. Эпис был самой жизнью, он наполнял каждую часть нашего общества.
— И?
Он качает головой, наклоняясь вперед.
— Я не знаю, — говорит он. — Тут всё другое.
— Ну, так или иначе, другие женщины не выживут без эписа. В той части корабля, в которой они разбились, был госпиталь, так что у них есть припасы, но они в конце концов закончатся. Наши тела не выдержат такой жары без эписа.
— Тогда мы добудем эпис, — говорит он, выпрямляясь. — Так или иначе.
Я прикасаюсь к прохладной чешуе его мускулистой руки, наполненной теплом, и в моей груди трепещет. Наклоняясь ближе, я тянусь к его губам, и он подчиняется, поворачиваясь и приближаясь, пока наши губы не встретились.
Он притягивает меня ближе, моё тело сливается с его телом, а огонь внутри с рёвом оживает. Дрожу, когда я целую его сладкие губы, его сильные руки скользят по моей спине, притягивая меня к себе. Подняв меня, он переворачивает нас обоих, укладывая меня на меха. Я поглощенная им, провожу руками по его восхитительно точёной груди. Мышцы напрягаются, когда он двигается, моя кожа покалывает в предвкушении его прикосновений.
Я проскальзываю своим языком сквозь его губы. Наши рты двигаются как один, его член сильно вдавливается в мои бёдра, пытаясь пробиться сквозь тонкую ткань, отделяющую нас от наших желаний. Мои пальцы скользят по его сложенным крыльям. Его вес прижимает меня к полу, твёрдый и настоящий.
Края его чешуи имеют красные и зелёные оттенки, которые пульсируют от его желания. Его грудь согревается под моим прикосновением, вбирая моё тепло, как и я буду принимать его.
Прохлада от его прикосновений скользит по моей коже, пробираясь под рубашку, когда он стягивает её через мою голову. Удовольствие настолько интенсивное, что оно взрывается болью, когда мои соски затвердевают до бриллиантовых пик. Низкое рычание вырывается из его горла, когда он посмотрел ниже, затем его горячий рот коснулся сердцевины, и я закричала от удовольствия, кусая губы и пытаясь сохранить тишину.
«Слышат ли нас другие?»
Мысли вылетели, как только
Давление его члена, прижимающегося между моими бёдрами, заставляет мои ноги задрожать. Я не могу больше ждать. Он нужен мне сейчас же. Проведя пальцами по его твердому животу, я расстёгиваю его штаны, стягивая их вниз. Его член свободно подпрыгивает, твёрдые гребни наверху напоминают серию волн в океане, он откинулся назад и готов ко мне.
Я стягиваю штаны, чувствуя себя неловко, пока мы продолжаем целоваться и прикасаться друг к другу. Мои губы горят, желание всё поглощает. Головка его члена у моего отверстия, я хватаю его за задницу и тяну, но он не двигается, застыв надо мной.
— Астарот, — тяжело дышу я.
Его красивые лавандовые глаза смотрят в мои, он целует, мягко в щеки, вверх к губам, ниже под ушком. Поддерживая себя одной рукой, его свободная рука гладит моё лицо вниз по шее. Его губы встречаются с моими поцелуями бабочки, повторяя, пока его рука сжимает мою грудь. Сжав мой сосок между большим и указательным пальцами, он ущипнул меня, и я вскрикнула от удовольствия.
Двигаясь в ответ, он входит в мою киску. Первый гребень останавливает дальнейшее движение. Моё тело приспосабливается, становится всё более влажным, затем он стал двигаться, по одному гребню за раз, пока я приспосабливаюсь к нему.
Сколько бы раз мы это ни делали, каждый раз как в первый. Толщина, выступы на вершине его члена — предел того, с чем может справиться моё тело.
Он расширяет меня, обнажает нервные окончания, которые никогда не стимулировались. Я дышу прерывистыми вдохами, моё сердце бешено колотится галопом, бабочки танцуют. Я оживаю. Он толкается, пока гребень у основания его члена не прорывается сквозь мои мягкие складки и не находит мой клитор.
Когда последний гребень касается меня, моё тело взрывается тысячей звёзд, проносящихся сквозь ночь. Вырывается вздох, бессловесный звук, который не выражает всех ощущений, сотрясших моё тело.
Он вжимается в меня бёдрами, двигаясь глубоко внутрь и наружу, касаясь моего клитора. Огонь прожигает каждый нерв, а затем леденящий холод. Ощущений слишком много, слишком быстро, по коже пробегает электрический разряд. Я горю. Сгораю в огне нашей страсти. Он отступает, оставляя за собой пустоту, которую он заполняет одним мощным толчком вперёд.
— Сильнее! — стону я и он подчиняется.
Он берёт меня. Он сильно и быстро вбивается в мою киску, наполняя меня снова и снова, его экзотический аромат наполняет меня. Вес его толчков удовлетворяет меня на глубоком первобытном уровне. Он хрипит, тяжело дыша от напряжения и желания.
Он прорычал моё имя, и этого достаточно, чтобы подтолкнуть меня к краю пропасти. Я впадаю в расплавленные ощущения всепоглощающего желания, когда улетаю. Мы становимся единым целым, когда он извергает в меня своё семя. Оставшись глубоко внутри меня, его пульсирующий член пульсировал в моей киске, пока мы целуемся.