Надежда дракона
Шрифт:
Лана поднимает взгляд, улыбается, затем её глаза расширяются.
— Астарот, нет! — кричит она, подняв руки перед собой.
Араун смотрит в мою сторону, его глаза расширяются, а челюсть отвисает. Его крылья раскрываются, и он делает шаг назад. Схватив стол между нами, я отбрасываю его в сторону. Куски кожи и инструменты летят, и раздаётся громкий грохот, когда предметы падают на землю. Когда я приближаюсь, мой кулак попадает ему под челюсть.
Голова откидывается назад. Он спотыкается, падает назад, натыкаясь на камень стены пещеры.
Он соскальзывает по камню, когда я выхожу из себя. Руки на мне повсюду, хватают меня за руки, за ноги, кто-то держит меня за хвост. Я борюсь с ними всеми.
«Никто её не получит! Она моя! Моё сокровище!»
Красный цвет пылает в моём поле зрении, перекрывая все их лица. Я кричу, показывая свою ярость.
Лицо Ланы. Она качает головой. Её губы шевелятся, но я не понимаю, что она говорит. Слёзы, она называет влагу из глаз слезами. Я не понимаю. Почему слёзы? Я же спасаю её.
— Астарот, — говорит она, кладя руку мне на грудь.
Прохлада её прикосновения успокаивает. Холод распространяется от того места, где лежит её рука. Моё сердцебиение замедляется, моё дыхание возвращается к норме, красная ярость отступает. Я перестаю бороться с теми, кто держит меня. Вскоре они ослабляют хватку, и я снова встаю на ноги.
Двое змаев становятся на колени рядом с Арауном, помогая ему подняться на ноги. Он стоит согнутый пополам, руки на коленях. Когда он поднимает глаза, вытирая кровь со рта и тяжело дыша, он качает головой, затем выпрямляется. Ему больно, но он изо всех сил пытается это скрыть.
Мы смотрим друг на друга, потом он переводит взгляд на Лану и обратно. Он делает режущее движение рукой между нами. Руки, державшие меня, отпустили.
— Посторонние, — бормочут они, уходя.
— Указы, — шипит кто-то ещё.
Я остаюсь один. Лана выглядит испуганной. Араун подходит к столу, который я отбросил, и со стоном наклоняется, чтобы поднять его. Я иду, чтобы помочь ему.
— Отпусти, — шипит он, как только я прикасаюсь к нему.
— Прости, я хочу…
— Уходи, — говорит он, делая такое же режущее движение рукой. — Мне не нужна твоя помощь.
Выпрямившись, я смотрю на Лану. Она качает головой, потом отворачивается. Резкая боль пронзает мою грудь, и я не могу дышать.
Я потерял контроль, и теперь, я потерял всё.
Глава 20
Лана
Его взгляд вонзился в мою спину, но у меня нет желания оборачиваться. Я не могу поверить, что он сделал это. Он меня огорчил. Избегая Астарота, я помогаю Арауну собирать
— Извини, — говорю я, кладя стопку выделанной кожи на стол рядом с Арауном. — Я не знаю, что на него нашло.
— Всё в порядке, — говорит он, потирая челюсть.
Капля крови стекает из уголка его рта. Взяв со стола тряпку, я прикасаюсь к ней и вижу, как он вздрагивает от моего прикосновения.
— Нет, это не так. Я никогда раньше не видела его таким.
— Это биджас, — пожимает плечами Араун. — Мы все боремся с ним.
— Только это не оправдание! — отвечаю я, моё лицо краснеет, когда я хлопаю рукой по столу. — Он не должен был этого делать.
Араун кладёт руку мне на кулак, мягко и нежно. Когда я смотрю на него, он улыбается.
— Ты не понимаешь, — говорит он. — Биджас, он всегда там, ожидает.
— Нет, я не понимаю. Что это такое? Почему так?
Слёзы побежали, губы задрожали. В горле и во рту пересохло, голова раскалывается. Я чувствую себя дерьмом, как будто я прошла через мясорубку, а затем меня выбросили на свалку. Каждая мышца болит, каждый вдох требует усилий, потому что мне больно вздымать свою грудь. Мне не нужна такие охрененные выступления. Астарот ведёт себя… это уже слишком.
— Это инстинкты, — говорит он, откладывая горсть инструментов, прежде чем повернуться, чтобы взять новые.
Его инструменты и кожа разбросаны повсюду. Рядом с нами Падрайг, стучит молотом, отбивая звонко в такт пульсирующей боли в моей голове. Я не могу сказать, помогает ли это или только усиливает мою боль. Падрейг не перестал работать. Я виде6л, как он оглянулся, когда Астарот бил Арауна, я подумала, что он сможет помочь, но он пожал плечами и продолжил работу. Пока Астарот не прижал Арауна к стене, и он наконец вмешался.
— Инстинкты, — фыркаю я. — И что это значит? У меня тоже есть инстинкты, я не всегда руководствуюсь ими. Я не животное.
Араун бросает на меня взгляд, который я не могу прочитать. Он улыбается, качает головой, затем поднимается с грузом кожаных изделий и несёт их к столу.
— Видимо, змаи другие, — говорит он.
— Ты так думаешь? — спрашиваю я, двигаясь по пространству между нами и засмеявшись впервые с тех пор, как я здесь оказалась. Араун улыбнулся. У него приятная улыбка, она яркая, освещающая пространство. Мне нравится Араун, он забавный.
— Ну, я имею в виду больше в… — он пожимает плечами и смеется. — Я не знаю самцов-людей. Разве они не… защищают? Разве они не ценят своих самок?
— Нет, не так, как змаи, они другие.
— Понятно, — кивает он, размышляя. — Когда змай спаривается, это на всю жизнь. Она его сокровище, его всё. Он сделает для неё всё, что угодно. Она становится центром его вселенной.
Когда он говорит, его глаза смотрят вдаль, как будто он смотрит куда-то дальше, чем на стены долины. В его голосе звучит задумчивость, и я знаю, что это значит.